Евгений Кругляков - Четвёртый виток

– Значит, не роботы, и не заражённые…

– И не мёртвые. Эй, вы там, в каре, вы как? – Кано сложил ладошки в рупор, прислонил к стеклу и закричал.

Стекло немного опустилось, и из вновь образовавшейся щёлочки послышался голос:

– Мы норм… А вы? – мужской голос.

– Да, вроде, тоже ничего. – Кано.

Кано опередил с ответом своего друга, который больше думал, чем говорил, а потому своё слово не всегда успевал произнести. Однако, теперь нависла тишина, и никто не торопился со словами или действиями. А главное – никто ни на кого не нападал, что уже было удивительно для Джагги. И что в такой ситуации делать – он тоже не понимал.

– Ладно, пойдём чай заварим. – Джагга.

– А как же эти? – изумился Кано.

– Да они, вроде, безобидные. Пусть там и сидят. А как выйдут – так и разберёмся. В общем, чаю хочу. И покурить. – улыбнулся Джагга.

– Ну пойдём. – нехотя согласился Кано.

Два друга вернулись к своей палатке, где всё осталось в том же состоянии. Покушался на вещи только маленький оленёнок, но завидев надвигающихся хозяев, поспешно удалился к лесу, где скрылся средь высоких стволов деревьев. И пока Джагга разводил огонь, Кано набирал воду в котелок.

– А мёд ещё остался? – Джагга, копошащийся в палатке.

– Должен был.

– Мы столько всего насобирали по дороге, что хрен най… А, вот он.

Джагга разложил на куске брезентовой ткани жестяные банки, которые ребята использовали в качестве кружек и контейнеров для собираемых предметов. Кроме мёда на импровизированной скатерти появились орехи, ягоды и неопознанные плоды, растущие в земле. Как только вода закипела, в котелок отправились недосушенные травы, цветки и листья. Получался довольно вкусный и ароматный напиток, особенно в сочетании с мёдом. Джагга назвал этот чай «Южная церемония».

– Может, грибов? – Кано.

– Можно. Но сначала чай.

– А может с чаем?

– Можно и с чаем. – усмехнулся Джагга этому нелепому диалогу.

Пока ребята завтракали, люди в каре начали подавать признаки жизни. Сначала наружу вышел только один высокий парнишка, которого, по всей видимости, остальным его спутникам меньше всего было жалко. Он вёл себя очень осторожно: стоял несколько минут, замерев и ожидая. В целом, на этом его разведка и закончилась. Парнишка вернулся в кар, из которого вскоре выбралось уже трое людей, включая разведчика. За их движениями наблюдал Джагга в увеличенном изображении своего монокля.

Кано, казалось, уже и забыл об их существовании. Теперь всё его внимание было сосредоточено на эффекте грибов. Ведь они, как нельзя, оказались кстати. Сейчас их стопорящее действие заглушало навязчивое желание разбираться с Цивилизованными. Да и вообще, разгружало мозг от всяких ненужных, лишних шумов. Таких, как например, мысли о жизни в контексте пост-апокалипсиса. Оставалось лишь сиюминутное «сейчас», наполненное медитативным созерцанием. Таким образом два друга просто сидели на берегу озера, и теперь спокойно наблюдали лишь за ровной гладью воды, отражающей облака на небе. Они употребляли грибы в малых дозах, чтобы в любой момент всё же оставаться дееспособными. Да и под их действием легче переносились длинные пешие прогулки.

– Ребят… – вдруг прервал их безмятежные посиделки робкий голос молодого человека.

Джагга медленно и неохотно повернул голову в сторону стоящего рядом человека. Но даже не посмотрел на него, а лишь мельком окинул взглядом троицу, стоявшую уже в нескольких шагах. Потом вернулся к прежнему занятию: дул на поверхность кружки, от которой шёл пар. В этом ещё раз залитом кипятке, помимо листьев, так же плавали и грибы. Кано же наоборот – с энтузиазмом разглядывал пришедших. Среди них был один высокий, щуплый парнишка с короткими тёмными волосами, карими глазами и в одежде, которая делала его похожим на синий конус. Ещё один парнишка наоборот был очень низкий, коренастый, голубо-зелёные глаза, светло-русый, в наряде, похожем на космический скафандр. И между ними с надменным видом стояла девушка среднего роста, с проколотыми носом и губой. Её кожа была очень светлой, не белой, а именно светлой, отчего алые губы и синие глаза выглядели ещё более выразительными. Её лицо было отчасти похоже на мальчишеское: ровное, выпуклое, щитообразное. Её средней длины асимметричная причёска не бросалась в глаза, но явно была когда-то сделана с усердием. Волосы, некогда окрашенные в тёмно-серый, теперь у корней обретали свой родной оттенок – жёлтый.

Троица стояла где-то на расстоянии пары метров от Отступников, наивно полагая, что такое расстояние является безопасным. Менее безопасным, чем на другой стороне озера, в кабине кара, но нужда их всё таки сподвигла пойти на крайность. А именно: выйти из укрытия, и на свой страх и риск заговорить с «дикими».