Жюль Верн - Романы. Повести. Рассказы. В двух томах. Том 2

— Это маловероятно, — замечает Пэншина.

— Мы недостаточно богаты… — добавляет Фрасколен.

— Чтобы жить здесь в качестве рантье — пожалуй, — отвечает директор управления искусств, — но ведь здесь можно и работать…

— Неужели в Миллиард-Сити живет хоть один наш соотечественник?.. — спрашивает Ивернес.

— Живет.

— Кто же этот счастливец?

— Господин Атаназ Доремюс.

— А что он здесь делает, этот Атаназ Доремюс?.. — восклицает Пэншина.

— Он учитель танцев, грации и хороших манер, он получает от Компании прекрасное жалованье а, кроме того, дает частные уроки…

— Которые способен давать только француз! — подхватывает «Его высочество».

Так квартет ознакомился с административным устройством острова. Теперь остается только отдаться очарованию плавания, которое увлекает артистов все дальше на запад по просторам Тихого океана. И если бы солнце не восходило то над левой стороной острова, то над правой, в зависимости от положения Стандарт-Айленда, которое придавал ему коммодор Симкоо, то Себастьен Цорн и его товарищи могли бы думать, что они находятся на твердой земле. В течение последовавших двух недель дважды разражались грозы с сильными ветрами и шквалами, ибо подчас они случаются и в Тихом океане, вопреки его названию. Бурные морские волны разбивались о металлический корпус, покрывая его бесчисленными брызгами, словно это были скалы настоящего берега. Но Стандарт-Айленд ни разу не дрогнул под ударами разъяренной стихии. Разбушевавшийся океан был перед ним бессилен. Гений человека победил природу.

Спустя две недели, 11 июня, состоялся первый концерт камерной музыки, о котором оповещали световые рекламы; сверкавшие на больших авеню. Само собой разумеется, исполнители были предварительно представлены губернатору и городскому управлению. Сайрес Бикерстаф оказал им самый сердечный прием. Газеты упоминали об успехе, которым сопровождалось турне Концертного квартета в Соединенных Штатах Америки, и в восторженных выражениях восхваляли директора управления искусств за то, что тот сумел заручиться согласием квартета на гастроли, применив для этого, как мы знаем, несколько своеобразный способ, Какое удовольствие слушать музыку великих мастеров и в то же время видеть артистов, исполняющих их произведения. Какое наслаждение для знатоков музыки!

Из того, что четырех парижан пригласили выступать в казино Миллиард-Сити за сказочное вознаграждение, не следует делать вывода, что на их концерты публику будут пускать даром. Отнюдь нет. Администрация намерена извлечь из концертов хорошую прибыль, совсем как американские импресарио, которым их певицы обходятся по доллару за такт или даже за ноту. Если обычно платят за театрофонические и фонографические концерты, что ж, будут платить и за этот концерт, только неизмеримо дороже. Все места расценены одинаково — по двести долларов, то есть тысяча франков на французские деньги за кресло, и Калистус Мэнбар уверяет, что зал будет полон.

Он не ошибся. Все билеты были распроданы. Правда, в комфортабельном, изящно отделанном зале казино всего-навсего около сотни мест, и если бы их стали продавать с аукциона, неизвестно, какой суммы достигла бы выручка. Но это было бы противно обычаям острова. На все, что имеет коммерческую ценность, и на предметы первой необходимости и на предметы роскоши, заранее установлена твердая расценка по прейскуранту. Без такой предосторожности, принимая во внимание сказочные состояния некоторых лиц, можно было бы опасаться появления барышничества. А этого не следовало допускать. Правда, если богатые жители правого борта идут на концерт из любви к музыке, то, возможно, богачи левого пойдут только для приличия.

Когда Себастьен Цорн, Пэншина, Ивернес и Фрасколен появлялись перед своими слушателями в Нью-Йорке, Чикаго, Филадельфии, Балтиморе, они без всякого преувеличения могли сказать: вот публика, стоящая миллионы. Но сегодня вечером они погрешили бы против истины, если бы не вели счет на миллиарды. Подумать только! Джем Танкердон, Нэт Коверли и их семьи блистают в первом ряду кресел, а на других местах множество любителей музыки, у которых, хотя они еще и не совсем миллиардеры, по справедливому замечанию Пэншина, все же, хорошо набитый кошель!

— Ну, идем! — говорит глава квартета, когда наступает час выходить на эстраду.

И они идут, не более (пожалуй даже, менее) взволнованные, чем бывало, когда им приходилось выступать перед парижской публикой, у которой, правда, карманы не так набиты, но зато куда больше художественного чутья.