Виктор Трошнев - КЛЮЧИ ОТ РАВНОВЕСИЯ

Снова появился Феликс и сгрузил с подноса огромную глиняную миску, наполненную кусками отбитого мяса в каком-то кляре, обжаренном до хрустящей корочки.

– Извини, но картошки не осталось, сейчас ещё зарядим, всё равно народ кормить, они, я чувствую, сегодня быстро не угомонятся.

– А, – открыл было рот муж, но Феликс его перебил:

– Конечно! – он обернулся к холодильнику и достал из морозильной камеры запотевшую бутылку. Появились рядом и две рюмки.

– Я сегодня не буду, Феликс, уж не обессудь, – я отодвинула рюмку подальше и взялась за ложку.

Бармен засмеялся:

– Да я помню. Я, собственно, не тебе, а себе. Вот решил немного с твоей половинкой посидеть.

– Ага, с половинкой ополовинить, – я улыбнулась и тоже взяла в руки ложку. – Ну что ж, попробуем, чем нас Марта удивит.

– Отличный борщ, я скажу, – тарелка Плюса уже была наполовину пуста. – А ты чего это, Феликс, удумал? Ты ж всегда сухой, как лист.

– Так если я с каждым сталкером буду, то уже к обеду лицом в какой-нибудь салат улягусь, – Феликс открыл бутылку и наполнил рюмки. Стекло бутылки мгновенно покрылось инеем, и даже рюмки выглядели так, словно заиндевели. – А мне ж иногда и круглосуточно приходится работать, вот иногда с устатку, да с хорошим человеком, отчего бы и не принять по чуть-чуть? – он помолчал. – А что, борщ на самом деле съедобный?

– Супер! – Плюс продолжил активно работать ложкой, не забывая и об остальной еде. Время от времени отправлял в рот кусочки сала и чеснока. Меня прямо умиляло смотреть, как он ест.

Я подула на ложку и осторожно отправила содержимое в рот.

Ого!

– Феликс, ты напраслину на жену наводишь. Очень вкусно! Уверяю тебя, это прямо борщ-борщ!

– Самому что ли попробовать? – с сомнением протянул бармен.

– Да ты у меня пробу сними, – я подвинула к нему свою тарелку.

Феликс достал откуда-то чистую ложку и, зачерпнув из моей порции, обратился к Плюсу:

– Ну что?

– Согласен, – заявил муж и поднял рюмку.

Я поняла, что тоже не отказалась бы под такой-то борщ, но нет! Повода нет, значит, воздержусь, а то и так в Зоне отчуждения слишком часто приходится выводить алкоголем элементы распада атома.

Мужчины, между тем, чокнулись, Феликс салютнул в мою сторону и произнёс старую шутку:

– Запсуздесдам!

Плюс молча чмокнул меня в щёку, и оба отправили содержимое рюмок в рот. Мой активно заработал ложкой, подбирая остатки со дна тарелки, а Феликс наконец-то освободил свою ложку. Сглотнул. Подумал. Потом зачем-то облизнул её с внутренней и наружной стороны и сказал:

– Н-да. Наложу-ка я и себе тарелочку. Уважу супругу, – он распрямился и кинул в зал:

– Кому борща, сталкеры?!

Из зала не стройный, зато громкий гул голосов отозвался в том смысле, что мне, мне, мне и ещё мне. Это кроме всяких «давай», «неси» и прочего.

На плечо мне опустилась рука и кто-то негромко произнёс слегка заплетающимся языком:

– Нет, ребята, а да-давайте к нам, чего вы тут о-одни за-заседаете?

– Слушай, именинник, – Плюс, разворачиваясь, поднялся со своего места и убрал его руку с моего плеча, – мы же тебя поздравили, ну и, – он неопределённо помахал в воздухе рукой с зажатой в ней ложкой, – считай, что душой мы с тобой.

– Нет, душа это хорошо, – Звонарь о чём-то задумался. – А, нет, артефакт же такой есть, «Душа» называется.

– Спасибо, капитан Очевидность, – Плюс снова помахал ложкой. – Так вот, душой мы, как бы, с тобой, а сами, как бы, здесь, – он отложил ложку, взял Звонаря за плечи, развернул и подтолкнул в сторону остальных сталкеров. – Иди, а то там тебя друзья заждались.

Звонарь сделал несколько неуверенных шагов.

– Нет, а…

– И-ди! – перебил его Плюс.

– Голодающие чернобыльской Зоны отчуждения, налетайте!

Появился Феликс с огромной, не просто с большой, а именно что с огромной, напоминающей бак, кастрюлей в руках. Следом шла Большая Марта, с трудом балансируя стопкой тарелок. Верхнюю она пыталась придерживать подбородком, но не доставала, отчего запрокинула голову назад. Выглядело смешно.

Раздался одобрительный гул, как в театре перед началом шоу и сталкеры потянулись к стойке.

– Марта! – я приветственно помахала рукой жене бармена. Она скосила на меня глаза, но продолжала удерживать тарелки.

Наконец, Феликс водрузил свою полукастрюлю-полубак на стол около стойки и помог разгрузиться жене. Она сразу же направилась к нам, раскинув руки и широко улыбаясь:

– Привет, девочка моя, дождалась своего балабола? И тебе привет, Плюс, – она кивнула ему.