Дмитрий Корсак - Позывной «Терра»

– Какой-то он маленький, – разочарованно протянул коротышка, вглядываясь в изображение.

– Это он! Точно он! – от волнения светловолосый даже привстал с кресла. – И ничего не маленький! Именно так он и должен выглядеть – черная точка на фоне огненного урагана! Вспомни, что рассказывал старый шаман на Теджате! Арта, врубай двигатели!

– Чего это ты раскомандовался? Мы же договорились, что будем все решать вместе! – возмутился коротышка.

– Ты против?

– Нет, не против, но ты должен был спросить мое мнение. Нужно же все обсудить сначала. Вы, северяне, всегда тащите одеяло на себя…

– Давай не будем ссориться хоть сейчас, когда мы у цели. Арта, вперед!

Звездолет сотрясла легкая вибрация – это включился варп-двигатель, по корпусу пробежали радужные всполохи, и корабль на секунду исчез, совершив короткий прыжок. Когда он появился вновь, то был уже рядом с многогранником.

Оба искателя во все глаза разглядывали необычный объект.

– Арта, давай к нему на малой скорости.

– Слушаюсь.

– А если эта штука опасна? – опасливо спросил южанин.

Напарник с сомнением посмотрел на друга:

– Ты видел хоть один опасный артефакт предтеч? Да и если бы они захотели, с такими технологиями они бы уже давно прихлопнули нас как мошку. Но мы до сих пор… О, смотри!

Друзья придвинулись к экрану, на котором артефакт неожиданно начал бледнеть, словно наливаясь изнутри светом.

– Объект прекратил набор энергии, – прозвучал голос ИскИна. – Зафиксированы внутренние структурные изменения.

– Неужели он нас заметил? – удивленно пробормотал коротышка.

– И не только заметил, но и приглашает к себе, – прошептал светловолосый.

От избытка чувств его голос сорвался. Он прокашлялся и отдал команду:

– Арта, приготовь мой скафандр.

– Не слишком ли ты торопишься? Мы даже не знаем, что это такое. А вдруг эта штука опасна? И почему это твой скафандр? – возразил южанин.

– Потому что кто-то должен остаться на корабле. Кто-то должен вернуться и рассказать о нашей находке.

– Но почему этим кем-то должен стать я? Я вот считаю, что должен остаться ты.

– Я?.. Ладно, убедил. Идем вместе.

На малой скорости шаттл с искателями приближался к артефакту. А тот опять начал меняться. Он рос, его очертания плавились и кривились, некогда четкие грани становились зыбкими. Объект таял, растворяясь в черноте космоса. Казалось, он хочет занять собой всю Вселенную.

Когда челнок исследователей подобрался к артефакту вплотную, в многограннике возникла огромная дверь. По черненому металлу змеились странные узоры, тускло поблескивали непонятные символы. Но вот по узорам пробежала голубоватая искра, символы вспыхнули яркой лазурью, и дверные створки торжественно раскрылись…

…С тех пор прошло много времени.

– Нечаев, Иванов, Смолов к доске.

Окрик учительницы вывел меня из полудремы. Нет-нет, обычно я не сплю на уроках. Просто, когда мне скучно, я отключаюсь и думаю о чем-то своем. В последнее время я все чаще вспоминаю недавнее приключение на космической станции Альянса свободных планет. Вернее, это сейчас, по прошествии двух месяцев, те события кажутся мне фантастическим приключением, а тогда все выглядело очень серьезным. И даже страшным.

Я выполз из-за парты и поплелся к доске. Взял мел и вопросительно уставился на химичку.

– Опять спал на уроке? Составляй уравнения химической реакции, схема перед тобой.

На доске действительно была нарисована схема с двумя стрелками. Вот ведь! Специально дала мне самый сложный вариант. Я скосил глаза вниз и мысленно попросил: «Подскажи».

Пес, скривив морду, гавкнул: «Учить надо было. Говорил же тебе, что вызовут к доске».

«Не говорил. Давал всего семьдесят два процента вероятности».

«Всего?! Ты не только в химии, но и в теории вероятности полный ноль. Семьдесят два – это же очень много!»

«Сказал бы девяносто девять, я бы учил, – мысленно огрызнулся я. – Значит, подсказывать не будешь?»

Мохнатая башка категорично качнулась из стороны в сторону.

«Друг называется», – буркнул я и повернулся к доске.

Рядом мучились над своими заданиями мои друзья. Дела у них продвигались неважно.

Пес подобрал лапы и вывалил язык. Опять придуривает.

Моя «собака» – искусственный интеллект в форме продвинутой голограммы, которую даже можно погладить. Мы подружился на космической станции, он повсюду сопровождал меня там, а потом решил остаться со мной на Земле. Приняв однажды вид пса, он таким и остался. Говорит, это из-за меня, потому что мне всегда хотелось иметь собаку. Но я же вижу, что ему и самому доставляет удовольствие находиться в образе хаски.