Владислав Григ - Сложный выбор

– Разве этот ответ может меня удовлетворить? – парировал он, – даже не вижу, чтобы вы пытались поймать. Ведь не от нечего делать я раздал такую массу магии, правда? Так что начинайте работать.

В его голосе чувствовался нажим, и немного раздражения.

– Профессор, вы неправильно поняли, – шепотом попыталась объяснить я, – шар не могу поймать и выпить магию не могу. Я, даже дотронуться до него не могу. От мысли, о том, чтобы взять эту магию, мне становится нехорошо.

Лакрей очень внимательно посмотрел на меня, затем на золотой, оставшийся у стола шар, и тот тут же прилетел к нему. Затем Бринт очень медленно стал приближать его ко мне и при этом неотрывно следить за моей реакцией.

Я смотрела на шар, как кобра на свою жертву, и не могла отвести от него взгляда. Чем ближе был шар, тем отчетливее я ощущала беспокойство, граничащее с паникой. Весь мой организм сначала просто предупредительно шептал, а потом стал кричать об опасности. Я вся сжалась, не заметила, как взяла в руки тетрадь с записями и приготовилась к обороне.

Шар медленно приближался. У меня уже вспотели ладошки, и капли пота появились на лбу, но я не могла позволить смахнуть их, боясь пропустить движение шара. Вдруг тот резко качнулся в сторону, мои нервы сдали, и я со всего маха саданула по нему тетрадью.

Шар от резкого удара врезался в стену и взорвался. Половина стены со странным протяжным воем осыпалась на пол. Исчезли все шары в аудитории, и наступила мертвая тишина.

От огромной дыры, что зияла теперь в стене, я перевела взгляд на профессора. Он, кажется, не сильно озаботился проблемой целостности стены, и продолжал смотреть на меня.

Звон колокола сообщил об окончании занятия и вывел его из ступора.

– Друзья, я так понимаю, из-за агрессивных действий одной студентки, никто шар поймать не успел, – заговорил профессор, – но не расстраивайтесь, сделаем это завтра, если, конечно успеем восстановить аудиторию. Можете все, за исключением Плат быть свободными.

Я дождалась, когда все покинут аудиторию, и уставилась на профессора.

– Юлия, скажите, а у вас же еще не проявилась магия, – спросил он у меня.

– Нет, – коротко ответила я.

– Странно, очень странно. Но ничего, все со временем станет ясно. Вы понимаете, что вам придется сегодня помочь магам восстановить стену и навести здесь порядок? – Поинтересовался он.

– Теперь – да, – ответила я, – когда прийти.

– После занятий перед ужином. Можете сейчас быть свободной.

– Всего доброго, ответила я и вышла в коридор.

Здесь меня ждала Соня.

– Как тебе удалось дыру эту сделать и, главное, зачем, – спросила она, как только я подошла.

– Да я разве специально. Сама не знаю, как это получилось. Понимаешь, как стал ко мне этот шар придвигать, мне показалось, что еще немного, и не знаю, проснется магия или нет, но я точно от разрыва сердца умру. При чем так натурально показалось, что рефлекс и сработал.

– Ну ты даешь, – улыбнулась Соня, – что профессор сказал?

– После занятий велел прийти, помочь магам.

– Вот здорово, а с тобой можно?

Я посмотрела на нее как на нездоровую.

– Зачем, там же грязь.

– Грязи там не будет, а вот маги, – она закатила глаза к потолку, – помогу, познакомлюсь, поучусь.

– Ясно, – коротко ответила я, – тогда приходи.

Мы, не торопясь, подходили к нужной аудитории, и вдруг услышали два голоса:

– Скажи Лакрей, – говорил один, а чем ты думал, когда ей эту сферу так старательно в руки пихал.

– Если честно, Вилен, кажется, я не очень хорошо думал, – ответил профессор, – просто решил, что девочка привлечь к себе внимание захотела, а когда увидел, что не играет, уже поздно было. Расслабился. Отвык от всяких неожиданностей на первых занятиях.

Я дернула Соню за руку, остановилась и приложила палец к губам. Та сразу все поняла, изобразила на лице негодование, но остановилась

– Вот теперь и восстанавливай стену, – продолжил неизвестный. – Это ты сколько же в шар магии закачал, что такую защиту разбил.

– Вот это меня и удивляет больше всего. Там магии совсем мало было. А дырища вон какая получилась. Не должно так было быть.

– Но все же, как думаешь, почему такая реакция.

– У меня только одна мысль, знаешь, как у магнитов, если одной полярности две части куска подносить друг к другу, то они не соединяются, а отталкиваются.

– Думаешь, в ней, – голос замолчал, – извини, друг, но мы не одни. Все. Дальше сам.

Мы не стали таиться и вышли из-за поворота коридора. У стены, которую, как выяснилось, уже восстановили, стоял профессор Бринт, рядом никого не было. Я растерянно оглянулась. Но ведь он с кем-то разговаривал.