Анзор Апшев - Затворник, или Вынужденное правосудие

Так некоторое время автомашины петляли по улицам города. Водители проверяли друг друга на мастерство вождения в экстремальных условиях.

– Я никак не могу оторваться от этого ублюдка, – констатировал факт Денис.

– Чую нутром это миряга, – сделал вывод Руслан.

– Давай жми из города, эта мелкая сошка не должна нас волновать, – произнес Николай. – Будет необходимо, кончим его по дороге.

Выехав из города, они помчались по пустынной дороге, по обе стороны которой раскинулись цветущие поля. Едва город исчез позади, как преследуемые открыли огонь. Виктор Михайлов услышал хлопок пробитой шины, затем треск рассыпавшегося стекла и ощутил толчок в плечо, после чего его левую руку пронзила острая боль. «Нива» потеряла управление и пошла юзом, скрежеща шинами. Сорвавшись с дороги, машина вылетела в поле. Инспектору кое-как удалось остановить машину, вдавив педаль тормоза до отказа в пол, и крутя руль одной здоровой рукой. За ней тянулся черный след пропаханной земли и загубленных побегов растений. Через несколько секунд к обочине подъехал желтый автомобиль. Из него вышли три мужчины и, не взирая на ливень и грязь под ногами, направились к преследователю.

– Его здесь нет, – удивился маленький и толстый. Но еще больше он удивился, когда получил мощный удар в челюсть.

«Какая нелепость», – мелькнуло у него в голове, когда он рухнул в грязь.

Пробитое пулей плечо сильно болело и кровоточило, а потому Михайлов оборонялся только правой рукой. Уложив пузатого, он повернулся к худощавому со смуглой кожей. Тот выкинул ему в лицо свой левый кулак. Виктор нырнул и после того, как рука неприятеля просвистела над головой, нанес ответный удар по почкам, затем в подбородок. Противник, по-видимому, умевший держать удар, проигнорировал их и в свою очередь ответил боковым ударом левой руки в голову и правой снизу в живот. Инспектор ощутил боль в ухе и почувствовал давление в животе и позывы к рвоте. Но медлить было нельзя. Тем более косой дождь хлестал в лицо боксера. От этого ему приходилось часто дергать головой, стряхивая с глаз капли воды. Уловив подобный момент, Миротворец, уклонившись от очередного удара, сгруппировался и вложился в свой апперкот в подбородок неприятеля и тут же нанес ему наотмашь удар сбоку в челюсть. Его голова откинулась, еще удар и он тоже сляжет. Но удар получил сам Виктор. Сложилось впечатление, что на спину обрушился телеграфный столб. Не успев придти в себя, он вновь почувствовал на своей спине сокрушительной силы удар, который подкосил его ноги. Тело Михайлова опустилось, встав на колени. Только тут он увидел вышедшего из-за спина титана, кулачища которого были размером с двухпудовую гирю. Великан встал на изготовку для удара ногой. Боксер, отошедший от взбучки, обхватил сзади инспектора за шею, лишая его возможности двигаться.

Виктор находился в полубессознательном состоянии: глаза заливал дождь, окровавленное и ноющее плечо пульсировало в такт сердцебиению, голова раскалывалась от боли, низ живота распирало, через сдавленное горло плохо поступал в легкие кислород.. В свете фар его машины он разглядел фигуру пузатого мужчины. Наконец очнувшись, он оглядывал свой фирменный костюм, залитый дождем и выпачканный в грязи.

– Надо порешить эту сволочь, – прохрипел он, вытирая чистым носовым платком лицо. – Денис, подай-ка мне ствол.

Великан, отменив затею с ударом ногой, протянул ему свое увесистое крупнокалиберное оружие. Худощавый разжал хватку и отошел в сторону, чтобы и его не задела пуля-дура.

– Ну что, герой, извини, коль, что не так, – и карапуз снял с предохранителя пистолет.

Виктор Михайлов держался из последних сил, чтобы не потерять сознание. Он смотрел прямо в лицо карателю и усмехался. Ему было стыдно показывать этим отщепенцам свой страх. Он не боялся ни их, ни смерти, которую они уготовили ему в этот проливной дождливый вечер. Он, конечно, не так рассчитывал окончить свою жизненную стезю. Но, если ему предначертано судьбой погибнуть вот так – тут уж ничего не попишешь. А сколько у него имелось планов на будущее. Видимо, так тому и быть. Как это часто бывает, человек не ценит жизни, пока не подкрадется кончина. Все чего-то желают. Все к чему-то стремятся. Для полного счастья всегда чего-то не хватает. А ведь вот оно – счастье. Счастье – просыпаться каждое утро в теплой уютной постели, в своем доме, в окружении родных. Счастье – проживать каждый день, друг за другом, наполненный эмоциями, свершениями, радостью и печалью… Счастье – жить. Жить и умереть в преклонном возрасте, своей смертью, готовым к ее приходу. Воплотив все планы в жизнь, завершив все начинания, став опустошенным и умиротворенным… «Вот и тьма сгущается», – подумал он.