Антон Мамон - Дневник Эда

Очнуться пришлось от звонкой пощёчины и болезненных сокращений в области грудной клетки. Вода шла горлом и даже носом. Я не понимал, что происходит. Словно во сне, я слышал неразборчивые крики. Мне даже удалось различить пару мутных голосов: один низкий, мужской, вероятнее всего, принадлежал вечно сонному инструктору, а второй – чуть повыше, женский, его обладательницу было трудно не узнать… Я попытался открыть глаза, но вновь увидел перед собой ночное небо, в котором по какой-то неведомой причине разом потухли все звёзды… Вторая пощёчина оказалась более резкой и болезненной и, к счастью, ей удалось привести меня в чувства.

Пиксел за пикселом мрак отступал, покоряясь ярким солнечным лучам послеобеденного солнца, проникающим на территорию аквазоны через стеклянную крышу. Наконец я увидел своих спасателей… Как я и думал, это были местный надзиратель и Нина Семёновна. Их лица настолько перекосило от ужаса, что увидь я их в любой другой день – точно бы отправился к праотцам! Но не сегодня. Честно говоря, я был несказанно рад лицезреть именно их, а не апостола Петра, к примеру…

– Эдик, ты меня слышишь?! Эдичка?! – Нина Семёновна неистово лупила меня по лицу.

– Во-первых, Эдик и Эдгар – имена принципиально разные, а во-вторых, то, что я утонул, ещё не значит, что вы можете портить мою прекрасную мордашку… – едва пробормотал я, пытаясь сфокусировать взгляд на ком-то одном.

– Ишь ты, шутить пытается, значит, жить будет! – усмехнувшись, произнёс инструктор, на груди у которого мне удалось разглядеть затёртую карточку с именем Василий (вот и познакомились!).

– Батюшки, как же я испугалась, Эдгар! Я же чуть вместе с тобой ко дну не пошла от страха! – театрально воскликнула старушка и упала мне на грудь.

– Нина Семёновна, вы, конечно, очаровательная женщина, но не совсем в моем вкусе… мы, кажется, это уже обсуждали! – постепенно приходя в себя, я расплылся в фирменной улыбке.

– Тьфу на тебя, окаянный! – крикнула в ответ Нина Семёновна и, натурально плюнув мне в лоб, начала подниматься с колен.

Следующий час я провёл в медицинской комнате, где, вопреки ожиданиям, меня встретила не Эвелина Блёданс в коротеньком белом халатике, а лысый, как куриное яйцо, мужик, на бейдже у которого чёрным по белому оказалось напечатано имя… Василий.

– Вы тут что, все тёзки, что ли? – изобразив подозрительный взгляд, начал я разговор с дежурным доктором.

– Ага… а ещё однофамильцы… – сухо ответил мужик, явно не оценив моей искромётной шутки.

Замерив все показатели моего тела, он сел передо мной на стул, достал маленький фонарик и попросил широко раскрыть глаза. Повинуясь детским воспоминаниям о врачах, я послушно вытаращился и слегка нагнулся в сторону Василия. Тот впервые за наш разговор улыбнулся и посветил мне в левый глаз. После чего спрятал фонарик (который оказался брелоком на ключах) обратно в карман и сделал вид, будто что-то записывает. Я попытался подглядеть. Заметив это, он ещё шире улыбнулся и начал по слогам озвучивать диагноз: значит, так и запишем, зрачки реагируют на свет… пациент бескомпромиссно жив и до неприличия здоров…

– И что это значит, док?! – уже осознав шутку, решил я подыграть местному эскулапу.

– Это значит, дорогой наш Эдгар, что ваш план по разрушению честной репутации нашего фитнес-клуба с треском провалился и вы не утонули. Как вам вообще удалось нахлебаться воды в этой детской ванночке?

– Честно говоря, не знаю! Все внезапно потемнело, я попытался всплыть, но меня точно щупальцами тянуло на дно…

– Щупальцами?! – Василий вскинул свои нелогично густые брови под самый потолок лба и посмотрел на меня с недоумением…

– Похоже на то! В любом случае это было нечто страшное, чему я не мог оказать сопротивления…

– Употребляете? – ироничный настрой доктора моментально выветрился.

– Нет, что вы! – поспешил оправдаться я. – Скорее, наоборот!

– Значит, распространяете? – тон Василия заиграл следовательскими нотками.

– Да нет же! Я ЗОЖник… почти. Если не считать срывы в «Макдоналдсе»…

– Это не объясняет ваших галлюцинаций, любезный! – мой собеседник филигранно переключился на режим психиатра.

– Это не важно… Знаете, я ведь чудовищно опаздываю домой! Моя девушка, наверное, с ума сходит! – пролепетал я, увидев тринадцать пропущенных звонков от абонента «Любимый Женщин». Тут и без всяких суеверий было понятно: я влип!

Доктор промолчал в ответ. Я быстренько собрал свои вещи и уже через двадцать минут оказался дома.