Владимир Мураев - Оля остается в Арктике

– Ну, здравствуй, сынок, – с улыбкой сказала Юля. – Ты взял в жены самую красивую и самую умную девушку в Москве. Ты сделал исключительно правильный выбор. Катя любит тебя, будет верной и преданной тебе всю жизнь. Она никогда не поранит твое сердце. Она будет мамой твоих детей. Ты с Катей будешь счастлив – поздравляю, дорогой зять!

Андрей впервые в своей жизни услышал в свой адрес слово «сынок» и покраснел, как ребенок.

– Мне Катя сказала, что она, возможно, беременна, – сказала Юля. Я это подтверждаю. Поэтому поздравляю тебя с зачатием вашего ребенка. Я уверена, что он будет такой же сильный и умный, как его родители. Андрюша, береги Катю, она – твое сокровище, а ты – ее. Берегите друг друга.

Юля нежно взяла Андрея за лицо двумя руками и поцеловала прямо в губы. Катя стояла в полутора метрах от мамы и Андрея, внимательно наблюдала за каждым движением близких ей людей. Катя мечтала, чтобы все было именно так.

– Да, но где папа? – спросил Андрей. – Он еще болен?

– Нет, – ответила Юля, – он дома, накрывает стол и готовится к встрече дорогого зятя.

Все трое, веселые и счастливые, вышли на привокзальную площадь, взяли первое попавшееся такси.

Дом семейства располагался недалеко от Москвы, всего в получасе езды. Там обычно встречали и провожали гостей.

Двухэтажный рубленый деревянный дом семейства стоял в березовой роще. Дом внушительных размеров с верандами, балконами, большими массивными дверями, ажурными, очень красивыми окнами. Крыша металлическая, покрашена нежно-голубой краской. Посредине крыши, в том месте, где должна быть дымоходная труба, вмонтирована будка из гофрированного стекла, размером примерно два на два метра. Во дворе в рабочей спецовке ходит охранник. Дом вокруг обнесен плотным высоким металлическим забором с металлическим воротами.

Ворота открыл мужчина лет сорока с метлой в спецодежде. Под пиджаком с правой стороны отдувалась кобура. На балкон вышел мужчина среднего роста, средних лет. Андрею он показался знакомым. Но это был не тот, кто провожал Катю и Андрея в Оренбурге на железнодорожном вокзале. Все дружно зашли в гостиную на первом этаже. Гостиная квадратов сорок, посредине большой стол, накрыт спиртным и закусками.

– Ну вот, мы приехали, – сказала Юля. – В этом доме родилась Катя. Эй! Хозяин! Почему не встречаешь дочь и сына?

– Иду-иду, Юленька!

Дверь открылась. Из кухонной комнаты вышел мужчина, тот, который стоял на балконе. Мужчина сделал два шага вперед. Остановился. Андрей несколько секунд молча смотрел на него. Он не сомневался, что этого мужчину он где-то встречал. За эти несколько секунд Андрей в мыслях пробежался по всем крутым поворотам своей военной жизни…

– Анатолий Ильич?! – с восторгом и удивлением произнес Андрей.

– Да, Андрюша, это я.

Юля и Катя остолбенели и с восторгом и удивлением смотрели то на Андрея, то на Анатолия Ильича.

– Добро пожаловать, сынок. Отныне этот дом твой и Катин. Я люблю вас обоих одинаково. Ты здесь полноправный член семьи. Поздравляю тебя с исключительно правильным выбором спутницы жизни. Я уверен, твое сердце не ошиблось.

Анатолий Ильич и Андрей пошли навстречу друг другу, крепко обнялись и долго стояли, прижимая друг друга. Наконец мужчины повернулись к своим женам, стоя в обнимку.

Анатолий Ильич сказал:

– Дорогие мои! Когда-то давно, когда Катя была еще маленькой, я рассказывал вам, как один молодой офицер спас меня от верной смерти. Но я вам не рассказывал детали этого поступка и не называл имя этого офицера. Причин этому было несколько, но одну из них я могу назвать сейчас. Я хотел и мечтал о том, чтобы этот офицер когда-нибудь пришел к нам в дом не по личным или служебным делам, а по зову сердца. Моя мечта сбылась. Вот он, этот герой и мой спаситель – генерал-майор Андрей Кузнецов.

Катя начала первой.

– Андрей, у меня к тебе есть вопрос: когда мы с тобой в Оренбурге сидели под кустом сирени, ты мне рассказывал, что где-то в Юго-Восточной Азии ты спас одного офицера. Значит, это ты спас моего папу?

– Да, Катенька, это был Андрей, – ответил папа за Андрея.

– Андрей, а ты, когда рассказывал мне эту историю, знал, что я дочь того самого офицера, которого ты спас?

– Нет, Катенька, я тогда не знал. Когда мы с тобой сидели под кустом сирени, я рассказывал тебе не о конфликте с крокодилом, а о конфликте с комарами. Слово «крокодил» ты сказала сама, а я лишь подтвердил, что комар был такой огромный, как крокодил. Но о спасении от крокодила у нас с тобой разговора не было. Тогда я лишь вспомнил, что тот офицер рассказал мне, что у него есть очень красивая доченька. Но еще маленькая, учится в школе. И он хотел бы, чтобы я когда-нибудь стал его зятем. Не скрою, я жалел, что не пришлось встретиться с тем офицером и с его доченькой. Но тогда рядом со мной сидела ты. Я в тебя был влюблен и ради тебя был готов на все – даже бросил службу.