Юрий Стукалин - Быть зверем

– Слушай, лектор! – Ник приподнял голову и положил ее на руку. – Нельзя ли попроще, а то у меня уже глюки начинаются.

– Если сеньор позволит, я закончу, – подавив зевоту, укоризненно сказал я и продолжил: – Итак, пот ручьями стекает по вашему грязному, вонючему телу, но тело при этом не охлаждается. Так что, уважаемый, у вас случается обезвоживание и внутренний перегрев. И называется сей феномен тепловым истощением. В запущенных случаях приводит к летальному исходу.

– Н-да, – надрывно протянул Ник, – оптимистично.

Мы провалялись еще минут десять, полагая, что можно спокойно устроить небольшой привал, потому как найти нас в этих чертовых джунглях не смог бы никто. Но мы ошиблись. Неожиданно в зарослях хрустнула ветка, и из них вынырнул улыбающийся Длинный. Он поднял пистолет и навел его на Ника.

– По-моему, тепловое истощение нам не грозит, – только и смог выдавить из себя он.

Пистолет щелкнул, но выстрела не последовало. Он резко передернул его, нажал еще раз, но результат оказался тем же. Пистолет заклинило. Скривя рот в презрительной усмешке, Длинный откинул бесполезное оружие в сторону, сбросил висевший за спиной небольшой рюкзак и вынул из кармана нож. Щелчок, и наружу выскочило лезвие. Я увидел, как на челюстях Ника заходили желваки.

– Знаешь, как говорят в нашей стране? – с ненавистью процедил он, обращаясь к мексиканцу. – Кто к нам с мечом придет, тот от него, сука, и сдохнет!

Длинный даже не посчитал нужным что-то ответить. Он сделал пару неспешных шагов в нашу сторону, а затем молниеносно метнулся вперед. Мы едва успели отскочить от него в разные стороны. Выпад в мою сторону мгновенно сменился тычком в Ника. Доля секунды, и снова он очутился возле меня. Как же он владел ножом! Длинный оказался Мастером ножевого боя. Одним из лучших, которых я когда-либо видел. Но те, которых я встречал раньше, не были врагами. Кто-то из них ходил со мной в один спортзал, кто-то был моим учителем. Можно вспомнить пару уличных драк, но там тоже не было врагов – просто полупьяные уроды, насмотревшиеся боевиков и возомнившие себя терминаторами. Бить их было легко, но с Длинным дело обстояло иначе. Он не наносил тех смешных, размашистых ударов сверху и снизу, которые мы видим на показательных выступлениях ВДВ. От таких ударов боец защищается легко и непринужденно. Длинный резал и наносил резкие тычки. Лезвие его ножа выписывало такие невероятные фигуры, и так быстро летало передо мной, что уследить за ним, а тем более отбить его не представлялось возможным. Резкий тычок в голову, затем нож мгновенно падает вниз в попытке перерезать мышцы ног, восьмеркой взвивается вверх, чтобы перерезать руки, и так до бесконечности. Длинный был мастером. Он прекрасно знал, что незачем пытаться сразу нанести противнику смертельный удар – достаточно серьезно порезать ему руку или ногу, и он повержен. Даже если не будет задета артерия, через минуту он все равно ослабнет от потери крови, движения его и реакция станут замедленными, а в глазах начнут плясать темные зайчики. И вот тогда можно будет нанести смертельный удар, не подвергая себя опасности.

Очень хотелось бы сказать, что мы с Ником мужественно и ловко, как в китайском кино, боролись против Длинного голыми руками, но, к сожалению, все было не так. Мы просто бегали от него. Сперва Длинный гонится за Ником, а я на цыпочках бегу за ним, надеясь, что он предоставит мне возможность дать ему сзади по голове. Затем история повторяется, но только теперь уже Длинный гонится за мной, а Ник подкрадывается к нему сзади. Но Длинный был опытным бойцом, и, как только кто-нибудь из нас слишком близко подходил к нему со спины, следовал мгновенный разворот, и лезвие ножа резало воздух перед лицом. Я прекрасно понимал, что это не может длиться вечно. Рано или поздно Длинный достанет одного из нас, и тогда другой, защищая друга, будет вынужден вступить с ним в рукопашную схватку, а исход ее я знал заранее.

– Ник, найди какую-нибудь палку! – в отчаянии заорал я во всю глотку по-русски и, схватив две горсти земли, кинулся на Длинного, отвлекая его от Ника. Еле увернувшись от промелькнувшего лезвия, я резко бросил обе горсти ему в глаза. Длинный не ожидал этого, однако фокус не удался, потому что он успел заслониться свободной рукой. На мгновение он потерял меня из виду, и этого времени мне хватило, чтобы ударить его ногой в грудь. Мексиканец упал на спину, но ножа не выронил. Я кинулся к нему. Лезвие, рассекая воздух, сверкнуло в нескольких сантиметрах от моих ног, едва не перерезав их, и я вынужден был отскочить назад. Длинный легко вскочил на ноги и снова метнулся ко мне. Краем глаза я видел, как Ник, чертыхаясь, ковырялся в зарослях, отыскивая подходящую дубину. Длинный тоже заметил его странные действия и, сразу поняв в чем дело, побежал к нему. Но Ник уже вытащил толстую палку метров полутора длиной и начал раскручивать ее над головой, не давая ему приблизиться. Зная, что у меня больше опыта владения подручными средствами, он пытался как-нибудь передать ее мне, но Длинный не давал ему такой возможности. Надо отдать Нику должное, судя по описываемым палкой кругам, из него мог бы получиться хороший метатель молота. Я быстро осмотрел землю, и мне повезло. Зажав в руках два камня, я подбежал ближе и метнул один из них в Длинного. И опять мне повезло. Булыжник размером с кулак ударил его прямо в ухо, заставив на мгновение потеряться в пространстве. Перехватив другой камень в правую руку, я замахнулся для нового броска, но Ник, увидев состояние противника, и не переставая раскручивать дубину, быстро сориентировался и сделал шаг к нему. Дубина, просвистев в воздухе на очередном круге, наткнулась на другое ухо Длинного и переломилась. Удар был жутким по силе. Тело его пролетело метра два в мою сторону и упало на землю лицом вниз. На всякий случай я пару раз ударил поверженного мексиканца ногой по голове, а подбежавший Ник, тоже на всякий случай, пару раз огрел его дубиной по спине. Теперь Длинный лежал тихо и неподвижно, но все еще сжимая нож в руке.