Василий Лягоскин - Волшебник по залету. Книга третья. Магия крови

– Зачем бежать за ними? – еще раз пожал плечами Олег, – они сами сделали свой выбор. И трофеи прихватили… ну, так я не в обиде – пусть они им пригодятся. А где пятый, самый мелкий?

Почему-то он сейчас был абсолютно уверен, что Иван, сын Степанов, он же Первый, не возразил бы ничего на такое его решение. А вот с младшим эльфенком…

Пацанчик обнаружился тут же, рядом. Его или бросили старшие соплеменники, вручив его судьбу Олегу Громову, или не решились подступиться, чтобы и этого остроухого и смазливого личиком пацана утянуть за собой. Дело было в следующем – младший эльф вляпался в одно из зеленых пятен. Очевидно, рванул за старшими своими подругами, не смотря под ноги. Вот и лежал теперь, постанывая, и дожидаясь помощи.

Олег подошел к нему, лишь совсем немного опередив толпу, что качнулась за ним в направлении непрерывной полосы зеленых пятен. Они, кстати за эти десять минут тоже стали овальными, и явно тянулись друг к другу в попытке соединиться. Но тут, как определил Олег, выдергивая пацана из пятна, не было большого, центрального, которое и собирало бы вокруг себя меньших своих «собратьев». Вот честно – Олег сейчас на полном серьезе воспринимал эти пятна, как что-то живое. От того пятна, которое эльфенок чуть размазал своей невеликой тушкой, отчетливо потянуло каким-то облегчением. Словно этот неживой артефкт, разделенный на мириады мельчайших частиц, вместе с эльфом «выплюнул» фразу: «Да уж забери ты его! Надоел хуже горькой редьки; мешает делом заниматься!».

По правде сказать, эту саму редьку Олег никогда не пробовал; сравнение же оказалось в голове автоматически. Как и следующее, уже направленное к пацанчику:

– Ну что, парень? Вляпался, как в коровью лепешку?!

Эльф только зыркнул глазами, да постарался горделиво поднять подбородок. Не очень-то у него это и получилось, в такой позе. Олег держал его на весу, за шкирку, на вытянутой руке. И не чувствовал при этом дискомфорта – словно не живого человечка держал, а его тень. Вот в эту «тень» он и впустил несложное целебное плетение, которое выучил самым первым в своей недолгой карьере мага. Но сейчас впервые сформировал его пальцами одной руки. Однако еще сложнее было отыскать в переплетении нитей, что образовывали свой мир вокруг, зеленую, относящуюся к магической ветви Жизни. И то она оказалась какой-то тусклой, едва шевелящейся. В основном же там, в пространстве, подвластном взору очень немногих, царили серые и черные тона.

Но и этого плетения, в которое Олег закачал совсем малую долю собственной энергии, хватило, чтобы эльфеныш ожил, и забрыкал ногами. Но пальцы Громова уже сплели другую невидимую фигуру, в которую уложилась как раз одна из серых нитей. Магия разума заставила парнишку опять вытянуться безвольной тушкой – словно в него влили хорошую дозу успокоительного.

– То, что надо! – довольно подумал Олег, поворачиваясь к боту, – и здоров, и не дергается. А иначе рванул бы сейчас вон туда, за ними.

Это он имел в виду четыре фигурки, уже едва различимые на темном фоне Леса. Мелькнула, правда, трусливая мысль:

– Ну, и пусть! Удрал бы, и все дела. А так, чувствую, хлопот с ним не оберешься. Но вот такой оборот событий Ваня явно бы не одобрил.

Он легко запрыгнул в бот – двери здесь были открыты на обе стороны, и не проглядывались от одного борта до другого только лишь из-за живой растительности, которой кто-то не пожалел в свое время для этой кают-компании. На мгновение Олег замер с нетяжкой ношей на руках – решал, куда положить пацана. Все столы были заняты, как и проходы между ними – блюдами, кувшинами, коробками и узлами. Десять минут явно не прошли даром и для остальной части его новой команды.

Не найдя лучшего решения, Громов прислонил эльфа к стене – сидя, рядом с пятью трупами, которые валялись в своем углу в самых невероятных позах. Было ли это кощунством – по отношению к малолетнему воспитаннику? Мог ли как-то оскорбить его вид жутко оскаленных лиц, глаз, которые то ли полопались сами, то ли несчастные выдрали их, в желании добраться до самых глубин мозга, сгораемого вместе с нейросетью?

Если и так – то очень недолго. Ведь следующими движениями; даже до того, как толпа попыталась повалить вслед за ним в салон, он уже скинул мертвые тела наружу. Так что толпа опять отшатнулась назад. А Громов уложил парня на освободившееся место; даже подоткнул под его голову какой-то узелок, определив на ощупь его вполне мягкое нутро, и спрыгнул на землю сам. Да тут и прыгать-то было – всего сантиметров двадцать до черной поверхности нейтральной полосы.