Александр Абалихин - Multi venerunt, или Многие пришли

– Да, это так и есть, – подтвердила Вероника.

– А что они собираются делать в вашем храме?

– То же самое, что и остальные – каждый из них будет молиться о спасении своей души. Ведь и ты будешь делать то же самое.

– Верно, как-то забыл, что я католик, – смутился Грегуар.

– Многие католики Окситании считают себя одновременно и катарами. Они полагают, что таким образом они с большей вероятностью спасут свои души, – пояснила Вероника.

– Никогда не слышал о таких католиках, – признался юноша.

Он посмотрел в сторону, где синели окутанные туманной дымкой горы, и поинтересовался:

– Мы направляемся к тем горам? Так далеко?

– Да. Нам предстоит проехать по просторному полю, преодолеть невысокие холмы, переправиться вброд через речку и подняться в горы.

– А кто у вас, катаров, ведёт службу?

– Наши епископы. У нас ведь, как и католиков, есть епископы. И в жизни мы следуем заповедям Великого Учителя не на словах, а на деле. А ты что о нас думал, Грегори?

– Раньше я мало задумывался о сути веры катаров и считал, что эта вера плохая, поскольку прельщает некоторых католиков и уводит их из лона католической церкви. А теперь я не знаю, что и подумать. Мне кажется, что я сам понемногу становлюсь еретиком, – проговорил Грегуар.

– Моих единоверцев католики называют еретиками, потому что нас меньше. К тому же, настоящим катарам нельзя убивать даже животных, а не то, что людей. Поэтому катары в земном мире Тьмы отступают перед католиками с их уверенностью, что можно убивать людей во имя веры, но катары в итоге победят в высшем духовном мире – мире Света.

– Как всё сложно в этом мире! – проговорил Грегуар и, задумавшись, надолго умолк.

Всадники сначала ехали по полю, затем по холмистой местности. В полдень они приблизились к мелководной речке с каменистым дном, которую лошади преодолели вброд. Затем ехавшие впереди всадники направили лошадей в гору. Процессия растянулась. Лошади, одна за другой, пошли по узкой тропе, которая вилась по крутым склонам – то поднималась, то спускалась в небольшие уютные зелёные долины, а потом снова уходила в гору.

Когда Аврора направилась вверх по склону, Грегуар попытался прижать к себе Веронику, но девушка отстранилась.

– Что с тобой? Ты переживаешь? – спросил Грегуар.

– Ты должен догадываться, из-за чего я переживаю. Ещё хорошо, что сейчас мне не придётся публично исповедоваться в совершённом грехе. Сегодня это будут делать те, кто решил получить Утешение, – зардевшись, сказала Вероника.

Грегуара прошиб холодный пот, когда он представил, что Веронике предстоит публично каяться в грехе, который они совершили.

«Всё-таки, покаяние при всём народе – это уже слишком! Надо будет всерьёз подумать, стоит ли увлекаться учением катаров? Вот и этому юноше, возможно, придётся публично каяться в грехах» – размышлял Грегуар, глядя на Патриса, ехавшего перед ними на гнедой кобыле.

Местами тропа проходила рядом с пропастью. У Грегуара кружилась голова, когда он бросал взгляд в пропасть. Один раз Аврора оступилась, и вниз с грохотом посыпались камни. Грегуар вздрогнул и побледнел. К его удивлению, Вероника не испугалась. Оглянувшись и увидев бледное лицо юноши, она сказала:

– Не волнуйся. Аврора не сорвётся вниз. Она уже привыкла ходить по этой тропе.

– Ещё далеко? – спросил Грегуар, мечтая о том, чтобы подъём закончился, как можно скорее.

– Уже слышно, как шумит водопад. Мы почти пришли, – ответила Вероника.

Один за другим, всадники стали заворачивать за выступающий утёс. Вскоре Грегуар увидел низвергающиеся в глубокое ущелье потоки воды. Тропа в этом месте проходила между ревущим водопадом и скалой. Всадники по очереди скрывались за завесой мельчайших брызг, летевших от водяных струй.

Когда Аврора проходила мимо водопада, в лицо Грегуару и Веронике стали впиваться колючие брызги, сверкавшие под лучами солнца, которые пробивались сквозь струи воды. Патрис заехал в зияющий в скале проём. Грегуар и Вероника последовали за юным трубадуром и попали в небольшую пещеру, на тёмных стенах которой горели три тусклых смоляных факела. С низкого влажного свода падали гулкие капли. Патрис слез с лошади. Вероника и Грегуар тоже спешились. Они привязали своих лошадей к устроенной в пещере коновязи, возле которой всхрапывали лошади, на которых прибыли катары и их друзья.

Патрис, Грегуар и Вероника проследовали по длинному подземному коридору и оказались в просторной пещере с высоким сводом, которая была ярко освещена огнями нескольких десятков факелов, закреплённых на стенах. К ним подошли Персиваль и Данье.