Александр Абалихин - Чужой мир

Павлюхин решил, что эти типы чокнутые. Он был взбешён тем, что подростки позволяют себе издеваться над ним. Неожиданно он набросился на сидевшего по центру стола крысюка. Пытаясь сорвать со странного типа маску, Михаил Иванович вцепился ему в нос. Павлюхин обладал недюжинной силой. Правда, её он применял лишь в минуты помутнения сознания, которое происходило после употребления им значительного количества спиртного. В обычном состоянии это был спокойный человек, но сейчас на него что-то нашло.

Крысюки не ожидали такой наглости. Подвергшийся нападению субъект, взвизгнул, обнажив острые передние зубы, и укусил Михаила Ивановича за руку. Павлюхин взревел от боли и, обезумев от вида натуральных зубов крупного мыслящего грызуна и всего происходящего с ним, изо всех сил стукнул странное существо кулаком по голове. Существо пискнуло и вместе со стулом рухнуло на пол.

Два других серых уродца не успели опомниться, как Михаил Иванович, выскочил за дверь и метнулся по тоннелю в сторону винтовой лестницы. Серые твари, кишевшие в коридоре, цеплялись зубами и когтями за его брюки, несколько раз даже укусили его за икры и укололи острыми сабельками, которыми они орудовали, как ловкие фехтовальщики. Он стряхнул одну из крыс с ног, взбежал по лестнице и распахнул дверь. Снизу раздавался писк и топот сотен лапок. Павлюхин пронёсся по полутёмному коридору к камере, открыл дверь и шагнул в темноту. Михаил Иванович поскорее закрыл за собой дверь, нащупал скамью, лёг на неё и замер. В коридоре было тихо. Однако вскоре раздались шаги. Павлюхин сжался, как пружина.

– Опять лампочки перегорели! – раздался недовольный хриплый голос.

Дверь со скрипом отворилась.

– Так мы забыли запереть дверь! И в камере света нет, – сказал полицейский и, направив луч фонарика на узника, сообщил:

– Выходите! За вас похлопотали. Что же сразу не сказали, что ваш шурин такой высокопоставленный человек? Извинения просим, – сказал лейтенант.

– Вы знаете, что у вас тут творится?! – закричал Михаил Иванович. – Тут, под вашим отделением, в подвале обитают разумные гигантские крысы! Одна тварь прокусила мне кисть.

Он поддерживал укушенную кисть здоровой рукой. На пол всё ещё капала кровь.

– Сейчас мы вас перевяжем. Извините, но у нас тут в последнее время много крыс и мышей развелось. Продукты таскают. А тут майор Перепеленко рассказывал, что во время ночного дежурства его крысы с кинжалами атаковали. Но это ему померещилось. Он много водки выкушал тем вечером… А за то, что он огонь по крысам открыл, ему строгача влепили, – рассказывал ставший вежливым лейтенант.

Лейтенант сопроводил Павлюхина в медпункт, где медсестра перевязала ему руку.

– Тут пришельцы! У вас цивилизация грызунов под боком, а вы спите! Ещё полицией называетесь, – продолжал возмущаться Павлюхин.

– Вы отдохните, Михаил Иванович. Мы вас сначала отвезём в травмпункт. Там укол от бешенства сделаем, а потом на своей машине в Москву доставим, – с сожалением и с некоторой озабоченностью произнёс лейтенант, начиная подозревать, что сознание их пациента за ночь слегка помутилось.

После укола всю дорогу до Москвы Павлюхин бормотал всякую несуразицу и донимал старшину-водителя своими знаниями о подземном мире подмосковного городка Изверска. Михаил Иванович поражался хладнокровию полицейского, который не вступал с ним в разговор.

– Об этом необходимо сообщить в Думский комитет по обороне. Надо срочно создать международный комитет по защите от крыс, – бормотал он себе под нос.

– А заодно, создайте всемирный совет по борьбе с тараканами, – не выдержал водитель и затормозил возле дома, где жил Павлюхин.

– Вы зря так относитесь к моим заявлениям.

– Пожалуйста, реже приезжайте к нам в Изверск. А то хлопот с вами, с VIP – персонами, не оберёшься, – тяжело вздохнул старшина.

Угрюмо бормоча что-то себе под нос, Павлюхин вошёл в свой подъезд.

Михаил Иванович выслушал от своей жены всё, что она о нём думает, и лёг спать. Оттого, что он уснул днём, ему снились кошмары. Во сне они с Тамарой сидели в клетке, к которой подходили крысоподобные существа со своими детёнышами и разглядывали их. Похоже, что они сидели в московском зоопарке, который Павлюхин узнал по некоторым приметам. В других клетках тоже сидели голые люди. В клетке напротив сидел его шурин. В клетке слева от них раскачивался, держась рукой за ветку, известный физик, который время от времени высовывал язык и строил рожи. На клетку справа Павлюхин не рискнул посмотреть.