Вячеслав Рындин - Я обрёл бога в Африке - письма русского буш-хирурга

С катетером в мочевом пузыре диагностическая промашка произошла у рентгенологов – так причём здесь рентгенологи, мать вашу???

Этот образец русской логики можно занести в учебники под названием «История анестезиолого-хирургических отношений XXI века».

Максимум, что я от общения со столь «высоконаучной» аудиторией поимел, так это ссылки на программы для «Palm» или карманного компьютера – вот туда закладывай параметры больного и получишь руководство к действию…

Я обожаю компьютерные игры, а с темой «поиск оптимального решения» знаком с 1985 года. Однако после обсуждения с коллегами в африканском буше и на русской равнине выяснилось, что никто из них этими методами не пользуется – нет карманных компьютеров, нет программ, нет требуемого набора данных о больном для занесения в компьютер, нет времени на эти игрища…

Наибольшее впечатление на меня произвёл рассказ о том, как Президент АМН РФ M. Давыдов полетел на Кавказ оперировать больного с травмой грудной клетки в компании со специалистом по интенсивной терапии и реаниматологии Владимиром Львовичем Кассилем.

Факт ввязывания хирурга-онколога, пусть даже и торакального, в лечение больного с политравмой не столь интересен…

Интересен ответ Кассиля на вопрос «До каких пор больному лить в вену жидкости?» – «Пока не пойдёт моча… щелочная моча!»

Таким образом, на сегодня лучшим ответом на вопрос о предоперационной подготовке больных с шоком являются ответы Джеймса Томсона (Тасмания) и Владимира Кассиля (Швамбрания).

Весна у нас в полном разгаре. Весь город вдруг наполнился удушающим запахом местной сирени – цветы этих огромных деревьев уступают красотой и ароматом российской сирени.

Ну, джакаранда, разумеется…

Перед восходом солнца соловьинообразные аборигены поднимают меня с постели.

Жалуюсь жене:

– Птицы – это хорошо, но вот в полночь какая-то негритянка притулилась у нашего забора со своим орущим ребёнком!

Жена со смехом:

– Это были кошки!

Пару дней назад по небу погрохотало, но настоящего «первого» дождя так и не прошло – так, что-то чуток покапало. Но этого оказалось достаточно для пробуждения лягушек – всю ночь они задавали концерт. Я не стал посылать проклятия на их головы – похоже, что это единственный лягушачий концерт в году.

Хирурги ЮАР ежегодно проводят конференцию под названием «CONTROVERSY IN SURGERY» – «Противоречия в хирургии».

Тут и само название интригующе звучит, и конференция протекает интересно – в атмосфере, исключающей существование «хирургов-от-Бога», для которых, якобы, уже нет в профессии «белых пятен».

Поскольку у всех человеков самопризнание собственной «божественности» в профессии очень быстро распространяется на все стороны жизни, то «хирурги-от-Бога» также очень быстро становятся ненавидимы всеми своими коллегами.

С одной стороны

С концом апартеида в ЮАР к высшим постам государственной власти в стране пришли участники подпольной вооружённой борьбы, многие из них с солидным тюремным стажем; последнее обстоятельство определило отмену смертной казни в стране и кое-какие улучшения в тюремном режиме. Казалось бы, что самой школой жизни в борьбе у нынешних правителей страны должно выработаться отрицательное отношение к доносительству.

С другой стороны…

Сибирский профессор Миша Пупышев, побывав на нынешнего года конференции CONTROVERSY IN SURGERY, привёз мне ошеломившую его новость:

– Эти юаровцы совсем обалдели – Медицинский Совет страны постановил, что анонимное стукачество на коллегу не только поощрительно, но даже является обязательным для каждого медицинского работника страны! Во, ба-ааа-алин!

Для русского интеллигента, родившегося, по воле «отца народов», на берегах Оби, такая установка медицинских властей просто непереварима.

В России, с её тяжёлым опытом политики доносительства периода создания «человека будущего», не место ни анонимному доносительству, ни явному.

Не так давно на волнах виртуальной конференции российских хирургов «Russian Surginet» обсуждался вопрос: «Положим, вы оперируете больного, ранее оперированного другим хирургом, и обнаруживаете в его животе забытую коллегой салфетку. Следует ли о вашей находке сообщить больному?»