Мария Дмитрова - Искусство обольщения

Пока добирались, Ирина успела рассказать, что до недавнего времени делила жилье с компаньонкой Лизой, которая месяц назад укатила в Америку. У нее появился весьма перспективный бойфренд, он-то и утащил ее за собой.

– Крутейший мен, – трещала Ирина, – упакованный по полной программе, женатый, правда, но это неважно! Он вцепился в Лизавету, как черт в грешную душу, сделал документы, даже учителя английского нанял. Запал по самую макушку, хотя, честно сказать, у нее ни кожи, ни рожи. До сих пор удивляюсь! Ввел в состав фирмы и увез в качестве ответственной секретарши, – Ира язвительно усмехнулась, – Ответственная Лизка! Самый короткий анекдот! Вечно без денег сидела, постоянно сигареты у всех стреляла. Ни на одной работе больше трех дней не задержалась! Мне так и осталась должна, хотя в последнее время была при пенизах ( при деньгах ). А уж грязнуха! Еле отмыла дом после нее, три мешка мусора выгребла! Никогда не пойму мужиков! Что он нашел в этой раздолбайке?

Добрались до последнего этажа. Отперев дверь, Ира церемонно пригласила в квартиру:

– Добро пожаловать!

Нина вошла в полутемный узкий тамбур. Ира легонько подтолкнула ее в спину:

– Проходи, в комнату. Здесь – что-то вроде кухни.

Она продемонстрировала скрывавшуюся за занавеской нишу с тумбой, на которой ютилась плитка с двумя конфорками и электрический чайник. Над тумбой располагался миниатюрный стенной шкафчик.

– Ты тут готовишь? – с недоумением спросила Нина, – тут же повернуться негде! А где духовка?

– Вот еще! – фыркнула Ирина, – Зачем готовить-то? Я – одна, мне много не надо. В любой самообслуге продается куча салатов и быстрорастворимых супов, нет никакого смысла возиться.

Нина не верила своим ушам. Если бы Ирина осмелилась публично сказать подобное в их родном городке, она покрыла бы себя несмываемым позором на веки вечные. Ни одна женщина в их краях ни за что не призналась бы в таком грехе, как покупка готовой еды.

Длина тамбура укладывалась от силы в три Ниночкиных шага, пройдя его, она очутилась в просторной светлой комнате, служившей одновременно прихожей, гостиной, спальней, столовой, и чем угодно еще – она была единственной. Чистота здесь царила просто идеальная, видимо, Ирина все-таки не растеряла навыков хорошей хозяйки, привитых ей с детства в родительском доме. Шкаф, кровати, раскладной стол, три пластиковые табуретки – все белого цвета, включая стены, ковровое покрытие, занавески и постельные покрывала. На снежные просторы с вершины айсберга-холодильника черным оком циклопа взирал маленький телевизор. Еще одним пятном выделялась высокая ширма, весьма сложной расцветки, совершенно не вписывающаяся в строгую черно-белую гамму комнаты. Обширные, неопределенной формы бурые проплешины на створках закрывали полустертые рисунки, изначальный черный фон едва угадывался. Впрочем, приглядевшись, можно было рассмотреть мужские фигуры в просторных халатах, безмятежно гуляющие под зонтиками.

– Ой, – досадливо махнула рукой Ира, – Глаза бы не глядели на эту рухлядь! Сплошные лишаи да короста! От Лизки осталось, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Эта охламонка уверяла, что ширма антикварная и стоит немалых денег. Что-то плела про фамильные реликвии. Ума не приложу, зачем было переть подобную, я извиняюсь, реликвию, из России. Никак не решу, что с ней делать. Может, она будет смотреться пристойней, если покрасить? Все руки не доходят. Или отнести в старожитництви ( антикварный магазин ), в мебельную комиссионку или вообще в заставарну ( ломбард ). А еще лучше не возиться и выбросить.

Пока не нашлось времени избавиться от потрепанного пера, оброненного из хвоста Жар-птицы Лизаветы, ширма использовалась по назначению и прятала за своими шестью створками две свежевыкрашенные в тон белым стенам двери. За первой обнаружились «удобства»: туалет, угловая раковина микроскопических размеров, сливное отверстие в плиточном полу и душ, пристроенный практически над унитазом. Над раковиной висели крошечные полочки, более уместные в доме куклы Барби, там Ирина держала, как она выразилась, «рыльно-мыльные причиндалы». Благодаря приоткрытому квадратному оконцу, на подоконнике которого в глиняных горшочках расположилась зеленая семейка прекрасно ухоженных растений, в «ванной комнате» не витало никаких запахов, свойственных открытым стокам. За второй дверью оказалась кладовка с множеством полок, уставленных коробками. Также здесь помещалась вешалка для верхней одежды, полка для обуви, небольшая стиральная машина, пылесос и разные хозяйственные приспособления.