Эйрик Годвирдсон - Семиведьмие. Бронзовый котел

– И какая же концовка верна? – удивляется король. В самом деле удивляется: мелькает в серых глазах огонек любопытства, и мальчишечья улыбка озаряет суровые черты его лица.

– А того, супруг мой возлюбленный, того никто не знает. Сказывали и так, и так – поровну находилось сторонников обеих концовок, – отвечает Радда, глядя мужу в глаза. – В недавнюю годину, пока я жила за морем, в гаэльской стороне, говорят, эту сказку особенно любили. Говорили – наша родина, Краймор, как та дева Лалейн… знаешь, в страшное время людям отчего-то по вкусу больше была первая концовка. Где молодая баронесса, прекрасная, как летний день, садится на древний трон, и правит – мудро, долго. Так-то, мой король!

– Это очень… страшная сказка, моя королева. Знаешь, я думал – страшнее жизни ни одна сказка не может быть.

– Так и есть. Так и есть.

И оба подумают – а славно, что в жизни может быть больше двух финалов.

Давно это было, но не настолько, чтобы те, кто живет сейчас, не помнил этой истории и не мог рассказать другим.

Рассказывают, и по сей день рассказывают – так от чего бы не послушать вновь?

Сказывают, жила некогда семья – очень просто жили, бедно – потому что поселились далеко от прочих, на окраине большого леса, и до другого жилья идти пришлось бы долго, и то, если заблудиться не угораздит. Но, говорят, всего хватало семье – разве что сыновей боги не дали, а только лишь трех дочерей, но родители вроде бы не очень печалились этому. Печально только было то, что замуж дочерей, живя на отшибе, будет сложно выдать. Редко когда гости бывали в их домике, а одних дочерей далеко ходить отец не пускал – боялся, как бы беда какая не приключилась. Кем по крови были они – то до точности неизвестно, но вот говорят знающие люди, что фамилия их начиналась на Мэк – и кажется, верна сия догадка. Но да не о том речь. Жили они себе незнамо сколько в тишине да покое, изо дня в день жизнь была похожа на ту, что днем ранее текла, ну вот ровно как дождевые брызги сходны – может, и отличны чем, да на поверку о землю одинаково бьются. Но когда-то и ровную завесу дождя прорезает вдруг взблеск молнии, бывает что.

Случилось однажды так, что проходил на ту пору близ домика жрец кого-то из Сокрытых, богов земли Гаэль. Кого – сразу не поймешь так, то ли Эдарна, то ли Этивы верный, а то и вовсе Мианы-Матери последователь – ясно только было, что не кого-то из богов-воинов. На ту пору отец семейства дрова рубил. Подошел к нему жрец, воды испросил напиться. Тот работу, значит, отставил, кликнул дочку, та принесла два кувшина – с молоком из погреба, холодным да свежим, и с водою, как и просил мимохожий. Тот поблагодарил, испил все же молока, и видно было, что рад такой предусмотрительности. Пообещал добрым советом отдариться и так молвил:

– Знаю, почтенный, что три дочери у тебя, и все умны и расторопны, как и та добрая девушка, что поднесла молока усталому путнику, и красивы – не меньше, чем умны. Всем девицы хороши, да свататься никто не идет, далеко вы забрались. Но послушай сюда – хочешь коли счастья для дочерей, не смей первому, кто свататься явится, отказать. Откажешь – беда будет, за кого бы дочки твои потом не вышли, все злом обернется. А коли уважишь первого, руки твоей дочери взыскующего – так и вам потом самим оно добром вернется, и двум другим девам счастье принесет много.

Послушал-послушал тот, почесал в голове, спросить чего хотел – глядь, да и нету пред ним говорившего! Ровно растворился!

Ну, мужик не стал долго над тем голову ломать – мало ли чего кудеснику в голову могло взбрести! А вот совет запомнил – с виду не таилось в том совете ничего странного, звучал он разумно… да страшновато все равно было – ну а как знать, кто первым явится?

И как воду глядел же!

Не прошло и седмицы, как постучали в дверь их избушки со словами:

– Открывай, хозяин, слышал я тут, три дочери у тебя на выданье, все никак своей судьбы повстречать не могут!

Голос показался сперва всем домашним приятным да звучным, и поспешил мужик дверь отворить.

Да только никого из людей или элро за нею не оказалось.

Видят – у порога бык-олень стоит. Огромный, рога что бронза черненая, и сам – цвета смоляного вара, черен. И никого больше.

– Это что, никак ты и есть жених али сват? – недоверчиво спросил хозяин дома.

– Я и есть. Я сам себе сват, я же жених и есть, – ответил олень, все тем же звучным красивым голосом. – Я над всем зверьем дальнего леса и существами, по склонам горного хребта в сторону заката уходящего, господин и повелитель буду! Хочу, как подобает королю, в жены взять себе девушку красивую и умную. Прослышал – у тебя три дочери, и уж не первый год никак дождаться не могут свадебного плаща на своих плечах!