Номер PD C8083N45J - Записки инженера. Шесть вопросов. План жизни с конца. Выращивание себя. Выращивание Родины. Сказки из физики

Во сне мне было показано все, что случится в моей жизни дальше. Не в деталях, но в общих чертах, крупными мазками. Что-то пробовало меня уберечь, не дать уйти с дороги на развилке. Это была не моя развилка. Сюжетом я тогда не владел, не вел свою линию.

Та женщина стала моей женой. Все случилось так, как и было во сне. Ничего хорошего. Так люди не живут. Последствия ударили по моим с ней детям, продолжаются и сейчас. В случайности я не верю.

Бывает, что люди предназначены друг для друга. Бывает также, что оба это чувствуют. Эта связь не имеет ни слов, ни объяснений.

Девочка Галка из дома напротив была такой вот предназначенной мне женщиной. Из будущего. Которое не состоялось. Разница в возрасте у нас была лет 20. Не так уж и много.

Как и почему такие привязанности возникают, не знаю. Знаю, что, выходя во двор, она сразу искала меня глазами. Может, для этого и выходила? Мы не сказали друг другу ни слова. Только взгляд. Галка – умная девочка, отличница. Худоба.

Тамара, моя первая жена, Актриса, жила чувствами и инстинктами. Эту связь она, как животное, почуяла. Не могла не почуять. Собирая дворовых детей на дни рождения к моим детям, она Галку не приглашала. Делала все, чтобы та не пришла.

Такие невидимые связи случаются. Хотелось бы объяснить почему и что это такое.

Так, по первой фразе, я вычислил Бублика, мою теперешнюю жену. Умницу и художницу. Как?

Будто идет своя волна от своего человека. Если идет, то мгновенно знаю: этот свой. Если нет такого сигнала, то со мной бесполезно. Ничего со мной не получится. Женщины с опытом говорят: этот в руки не идет. Своих помню. Всю жизнь. Не свои – не существуют. Такие дела.

Галку с Жуковской буду помнить всегда. Это единственное, что меня с тем местом связывает.

Это очень грустно…

В самом начале учебы увидеть человека-мутанта, до уровня способностей которого мне никогда не дано будет подняться. Даже приблизиться. Даже понять, кто стоит перед твоими глазами, было тогда не дано. Это очень грустно…

Такие способности не даются усердным учением или зубрежкой. Бог должен в макушку поцеловать. И не раз.

Мутант стоял перед нами и улыбался. Он всегда улыбался тупикам, пришедшим на его лекции. Он не смотрел на нас свысока. Подошвы обоих его ботинок были сильно стерты с внешней стороны. Это кривило ступни. Все это было не важно.

Мутант не знал лично Гельмгольца, Лагранжа и других, чьи теоремы, леммы и прочие мыслительные продукты он должен был нам пересказать. Не знал лично Фихтенгольца, старательно переписавшего математические сказки этих корифеев в свою книжку. Все это было давным-давно и мутанту не интересно. Мутант, свободно, как рыба, плававший в бульоне математических теорем, доказательств, лемм и прочих образов, ясно понимал, что все эти сказки можно рассказать по-разному, десятками разных способов. Что он и делал на лекциях.

Тупики старательно записывали. Не понимая ничего, но зная, что то, что сейчас происходит на доске с помощью мела, больше не повторится.

Так продолжалось час или два. Мутант писал не поворачиваясь. Иногда он застывал, задумывался, потом говорил:

– Нет, так не получится.

Стирал часть написанного, писал заново, снова задумывался. Кончалась пара.

– Ну ладно, в следующий раз…

Ну не получилось у него несколько великих классических теорем в одну совместить. За время одной пары. Что ж, бывает, дело житейское…

Фокусы, проделываемые Евгением Мухиным в математическом анализе, уникальны. Но такое не могло не раздражать руководителей кафедры высшей математики. Может, и на них мутант смотрел улыбаясь, как и на нас?

Серые съели Мухина, и он ушел тренировать сборную Узбекистана по шахматам. В шахматах ведь нет серых фигур, только белые и черные. Университет лишился этого явления природы.