Номер PD C8083N45J - Записки инженера. Шесть вопросов. План жизни с конца. Выращивание себя. Выращивание Родины. Сказки из физики

Александр Ильич Мартынов – известный в альпинизме человек – «выше уже некуда».

Ольга Назарова – профессиональный преподаватель литературы, из лучших в этой среде.

Редактор книги Сергей Барханов – глубокая ему благодарность. После суда этой «тройки» профессионалов мне стало спокойнее.

Сергей Барханов считает, что книгу осложняет инкогнито автора. Ответ: имя – буквенный код, который не имеет для текстов сборника никакого значения. На обложке стоит «заводской» номер составителя. Иное решение не сочетается с моей профессиональной деятельностью.

Замечания редактора введены мной в тексты как примечания. С моей стороны даны расшифровки, пояснения, короткий ответ, где возможно.

Тексты в основном – сама невинность и могут читаться школьниками. Пара текстов (один из японской культуры Shunga) «переступили черту» невинности и предназначены для «+18». По сути, сборник, вероятно, для «+30»,»+50», или того похуже.

Подобные записки может написать любой серьёзный инженер.

Благодарности : благодарю программу MathType, позволившую внести формулы в тексты, программу Word, позволившую тексты написать, и программу GIMP за работу с графикой.

Леха перевелся из политеха во Владивостоке в политех в Ташкенте. Там на военной кафедре готовят артиллеристов. Когда Союз, ведомый имперской идеей, вошел в Афган, начали набирать резервистов. Леха подходил по роду войск и попал в Афган. В самые плохие первые времена, когда там была полная неразбериха.

Набранных из Средней Азии парней афганские «братья-мусульмане» собирали за дружеским столом, поили, потом вырезали, как баранов. Половина солдат гибли не от пуль, а от незнания опасностей в горах: от камнепадов, лавин, падений со скал. Командиры и техника также были не подготовлены. В БМП, выполненную в те времена в виде большой ванны, открытой сверху, просто из-за дувала бросали гранату – это убивало в ней сразу всех. Были и другие подобные недоработки, принесенные на войну из мирной жизни. В этом котле находился мой друг Леха. Отношение мое к Лехе было такого рода, что я сразу понял: если с ним что-то там случится, то я поеду мстить. Во мне есть такой переключатель – на Слепую Ярость. С полным отключением «мозгов» и болевых рецепторов.

В военкомат я пошел, чтобы сменить военную специальность с войск дальней связи на десантные войска – по той причине, что я инструктор альпинизма и этим более для армии ценен. Майор, отвечавший за такие дела, меня знал. Он учился заочно в университете на юрфаке, где им читал какие-то лекции мой отец. Майору я помогал получать зачеты.

Майор сказал мне: «Без проблем, сделаем. Как десантником тобой будут затыкать каждую жопу, такие воины всегда нужны». Майор был умнее меня, по-житейски опытнее. Он сказал – сделаю, потом сказал – подожди. «Если будет конкретно надо, сразу сделаю», – сказал майор.

Леха вернулся из Афгана внешне живым. Что произошло внутри него, не считалось, об этом сильные не говорят. Так не сложилась моя армейская карьера. В Афган я в тот раз не попал.

Рок все же запомнил мои телодвижения и начал подготовку к Афгану-2.

Дверь квартиры на Чиланзаре не изменилась за 60 лет. Там жили мои родители и бабушка. Вероятно, я аутист. Живу внутренне с одним человеком. Тогда, в мои три-четыре года, это была моя мама. Мама была археологом. Это значит – экспедиции два раза в год. Весной и осенью. На месяц или два. Для меня жизнь останавливалась. Я замирал в ожидании мамы на это время.

Это не болезнь. Просто переставал жить. Чувствовал себя оставленным. Внешне это не проявляется. Ребенок, как малое животное, не может об этом сказать. Есть такая игра: замри – отомри. Мама приезжала – я отмирал. Жизнь возобновляла свой ход. Это продолжалось до школы.

Были еще страхи. Что кто-то придет. Я стоял перед закрытой дверью и слушал. Нужно было убедиться, что за дверью никого нет. Я открывал дверь и смотрел. Закрывал. И снова слушал. Не лучшая тактика. Так бесконечно много раз. Вероятно, несформировавшийся софт в голове не имел решения на этот случай.

Было природное чувство тревожности. Это противоположность равновесию. Позже я так же беспокоился за друзей в горах, за близких. Не мог привести себя в равновесие. Выдумывал худшее, чем происходило на самом деле. Временами у меня что-то лопалось в голове, в районе затылка. Горячая широкая волна распространялась по голове вниз. Как будто кровью голову согревало. Что это было – не знаю. Это было без боли. Иногда я знал заранее: это вот-вот случится.