Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 2. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

– Вы правы, это действительно страус, – сказал официант. – Только сегодня из Сочинского Дендрария привезли. Думали, что Вы уже настолько пьяны, что и не заметите.

– А я, официант, заметил, – сказал Шкуро, – но да ты не переживай. Я, честно говоря, давно хотел жареной страусятины попробовать. Только, официант, я это… Чего-то я уже вроде как несколько устал. Давай мы страуса на потом оставим.

– Можно, конечно, и на потом, – сказал официант, – только обидно. Люди старались, готовили, яблок одних только килограмма два изгадили. Даже не знаю, чего и делать-то с ним, коли Вы его кушать отказываетесь.

– Я не отказываюсь, официант. Чудак ты человек, – оправдывался Шкуро. – Я ж говорю, потом, мол. Мол, позже. Но если тебя это так огорчает, ну что ж поделаешь, тогда изволь, скушаю.

«Неужели он и в самом деле его сожрёт?» – думал Лютый, испуганно глядя на адмирала.

Шкуро скушал жареного страуса. Он даже съел и пол-яблока. Его глаза налились кровью. Нормальный человек в такие моменты умирал. Шкуро же продолжал жить.

– Как подарок от нашей столовой, прошу последнее блюдо отведать бесплатно, – сказал официант.

– Как подарок, – тупо повторил за официантом Шкуро. – Блюдо последнее бесплатно отведать. Какое блюдо?

– Жаркое по-деревенски, – сказал официант. – Внесите жаркое по-деревенски, – крикнул официант и хлопнул три раза в ладоши.

На носилках, на каких в армии таскают битый кирпич, двое дюжих хлопцев, несли нечто огромных размеров и чёрного цвета. От этого нечто разило по всей столовой горелым. С носилок это всё вывалили на стол перед Шкуро.

– Это кто? – спросил Шкуро.

– Жаркое по-деревенски, – сказал официант.

– Да-да, я помню, Вы говорили. Вопрос в другом. Кого лишилась деревня? – спросил Шкуро. – Вид такой, как будто вы зажарили на костре деревенского священника. Кто это? Участник конкурса религий, не попавший в финал?

– Это Скиппи, – ответил официант.

– Какая такая Скиппи? – спросил Шкуро.

– Кенгуру. До Вас у нас кушал один любитель экзотики, очень богатый человек. Он и сделал этот заказ. Сам заказа не дождался, поскольку спешил. А Вы пришли как раз, когда он ушёл. Ну не пропадать же творению, тем более, что всё оплачено, – сказал официант.

– Я не буду это есть, – сказал Шкуро. – Это пошло. Лучше я буду есть макароны и манную кашу. Я не знаю, что за человек, кто заказал это. Но… официант… Кушать Скиппи – это недостойно человека. Даже больные булимией на это бы не отважились.

Шкуро поднялся из-за стола. Пошатываясь, вышел на улицу под гром аплодисментов всех тех, кто находился тогда в той столовой. Следом за ним вышли и остальные его товарищи по камере №64.

Глава седьмая

– Друзья, – выйдя на улицу, воскликнул Шкуро, – у меня предложение. А что если нам не возвращаться более в тюрьму? А, господа, как вы на это смотрите? В самом деле, ну сколько можно? Ну побыли чуток, ну и будет. Пора, как говориться, и меру знать. А, господа, вы как?

– Непорядочно это вроде как, – сказал Аф Фабр. – Нас, как честных людей, выпустили позавтракать, без охраны, и даже кандалы не надели, а Вы предлагаете такое – не вернуться. Хотя… если честно, то мне там надоело.

– Что, вот так вот просто взять и не вернуться? – спросил президент. – Но это же будет расцениваться как побег?

– Ну и что? Подумаешь, побег, – сказал Жир Туран. – Адмирал прав. Ну её эту тюрьму. Давайте уже сейчас разойдёмся каждый по своим делам. Тем более там такая вонь.

– Далеко ли расходиться собрались? – спросил Ил Луирим. – Вы, господин главный Философ, не всегда думаете о тех последствиях, что несут Ваши идеи.

– Не знаю, господа, как кто, – сказал Гор Дэл, – а я в тюрьму пришёл добровольно. И выйду я из неё только по решению суда. Вот как суд назначит, вот так и будет.

– А куда Вам идти, адмирал? – спросил Лютый. – Вы полагаете, что где-то Вам будет лучше?

– Не говорите ерунды, Александр Сергеевич, – сказал Шкуро. – Мне везде будет лучше, нежели в тюрьме. А Вы ещё спрашиваете, мол, будет ли где мне лучше. Да знаете ли Вы, как я жил? Ой, что мне Вам говорить. Вы всё равно ничего не поймёте.

– Это почему же? – спросил Жир Туран. – Может, и поймём? Тем более, что я лично Вашу идею – не возвращаться в тюрьму – одобряю.

– Да ничего вы не поймёте, – сказал Шкуро. – И толку с того, что Вы одобряете моё предложения, никакого. Мы по-разному мыслим, мы по-разному видим мир. Мы даже одобряем с Вами одно и то же и то по-разному.

– Но с чего Вы взяли, что мы не поймём? – спросил Ил Луирим.