Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 2. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

– Шутить изволите, господа? – спросил продавец. – Вы бы ещё позже зашли. Портреты президента, если купить желаете, то с вечера нужно очередь-то занимать. Вы бы ещё к закрытию пожаловали.

– Стоп, – крикнул президент. – Вы это оставьте, – сказал президент продавцу. – Здесь и сейчас шутки не уместны более чем когда-либо. Отвечайте прямо и честно. Были мои портреты в Вашем отделе или нет?

– С утра были. Но уже к обеду остался один, – отвечал продавец, – и я его припрятал. Но, уверяю вас, господа, что не для себя, поскольку у меня этих портретов дома штук десять. Это меня попросил один мой старый приятель, мы вместе с ним учились в школе, вот он и попросил меня попридержать Ваш портретик, господин президент. Да Вы и сами сможете в этом убедиться, он буквально через минуту за ним придёт.

И действительно. Буквально через минуту пришёл какой-то мужик, очень наглый и небритый, и потребовал портрет.

– Я не опоздал? – спросил небритый у продавца. – Портретик не ушёл?

– Здесь твой портрет, – отвечал продавец и достал из-под прилавка огромных размеров картину, писанную маслом, полтора на метр, в большой, тяжёлой, позолоченной раме. Плати в кассу полторы тысячи и забирай. Одни неприятности из-за тебя.

Мужик расплатился, забрал портрет президента, посмотрел на настоящего президента, ухмыльнулся и пошёл своей дорогой.

– Даже автограф не попросил, – грустно произнёс президент. – Выходит, всё это правда? Выходит, я сам стал культовой личностью? За пятьдесят миллионов лет до конца света? Это грустно. Но что это ещё за история со станочником Житковским?

– Гнусная история, господин президент, – ответил Шкуро. – Пойдёмте в столовую; там, за яичницей с парой сдобных булочек, да за бутербродом с ветчиной, да за горячим кофе со сгущённым молоком, я, так и быть, расскажу Вам историю про станочника Житковского и его лояльность по отношению к Вам, господин президент.

– И его, простите, что по отношению ко мне? – спросил президент. – Лояльность?

– Ни слова более до тех пор, пока не съем яичницу, не откушу три раза бутерброд с ветчиной и маслом сливочным, и до тех пор, пока не глотну горячего сладкого кофе, и не захрумкаю всё это дело маринованным огурчиком, – сказал Шкуро.

– Маринованным огурчиком, – тихо повторил Жир Туран, записывая что-то себе в блокнот.

Все облегчённо вздохнули и пошли в столовую.

Глава четвёртая

Столовая находилась рядом с гастрономом. Сели за один стол. Шкуро с нетерпением ожидал завтрака. Адмирал очень хотел есть и думать ни о чём более не мог, как только об еде.

– Почему официанта так долго нет? – спрашивал Шкуро и нервно оглядывался по сторонам. – Безобразие. Так есть охота, а официанта нет.

– Да подождите Вы, адмирал, – сказал президент, – ведь только вошли, ещё и минуты не прошло.

– Почитайте пока меню, – посоветовал Лютый.

– Не хочу я ничего читать, что я в библиотеке, что ли? – сказал Шкуро. – Я сюда не читать, а завтракать пришёл. Да где же, чёрт возьми, официант.

Шкуро огляделся по сторонам и громко, так, чтобы все слышали, заорал:

– Официанта можно?

– Что желаете? – спросил появившийся вдруг официант. – Есть каша манная с маслом сливочным. Макароны есть. Греча закончилась.

– Какая греча? – спросил Шкуро. – Какая греча? Вы это бросьте. Никакой гречи, никакой каши манной, а тем более никаких макарон.

– Как же так? – удивился официант. – Если не манную кашу и не макароны, то что же Вы собираетесь кушать?

– Это, как его, – говорил Шкуро, – Вы, официант, воля Ваша, конечно, но чего-то вроде как не туда поехали. Кушать мы будем яичницу, ветчину, масло сливочное, булочек побольше, сыр с плесенью, ватрушек, – Шкуро подумал ещё и добавил, – и кофе! Сгущённое молоко и много чёрного крепкого кофе. Но только не растворимого, а варёного. И огурцов маринованных – штук пять.

– Есть макароны, есть манная каша, – сказал спокойно официант.

– Мне макароны с маслом, – сказал Лютый.

– А мне манную кашу, – попросил Жир Туран.

– И мне макароны, – сказал Аф Фабр.

Великий Ко попросил манную кашу. Гор Дэл заказал двойную порцию макарон. А Ил Луирим заказал и кашу, и макароны.

– Вы что будете? – спросил официант у президента.

– Макароны буду, – ответил президент. – С маслом сливочным можно?

– Можно, – ответил официант и посмотрел на Шкуро. – Ну а Вы определились? Каша? Макароны?

– Стоп, – сказал Шкуро. – Или я чего-то не понимаю в жизни, или здесь творится что-то странное. Почему в Вашей столовой ничего, кроме каши манной и макарон, нет? Почему?