Оксана Ларина - Ловушка для Микимауса

Я как во сне, чуть ли не силой, заставила себя вернуться в комнату. Все это было настолько безумно страшно, что невозможно было поверить в реальность происходящего.

Это не бомбежки боялись люди забегая в дома. Их просто как собак расстреливали. Всех, кто не успел спрятаться.

Я села на кровать и зажмурилась, прислушавшись к своим ощущениям. То ли мой организм устал боятся, то ли по какой-то еще причине, но почему-то ужас не отпускающий меня все это время куда-то ушел. Сейчас вроде бы самое время впасть в панику, но внутри ее не было. Только холод и злость на всех этих ублюдков и тех, кто так безжалостно расстреливает беззащитных людей и тех, кто меня сюда притащил.

Я снова легла на кровать и начала ждать. Не могу сказать, что у меня появился хоть какой-то план, я просто решила хорошенько попортить кровь этим упырям, даже если они потом заставят меня умирать очень долго

Время текло долго как кисель, в комнате не было даже часов, чтобы понимать прошло лишь пять минут или часа три-четыре.

Иногда на меня накатывали такие волны злости, что хотелось крушить все вокруг, тогда я начинала глубоко дышать, стараясь посчитать как можно дольше во время задержки дыхания.

Наконец дверь снова открылась, зашла та же женщина и жестами показала мне, чтобы встала.

Мы вышли из комнаты. В коридоре бегали дети. У меня возникла мысль взять одного из них в заложники и заставить дать мне выйти. Но, я отмела ее. Сразу же после этого тут на уши встанут все и долго мне побегать по улице не дадут.

Женщина привела меня в ванную комнату. Она мало отличалась от своих собратьев в большинстве квартир в нашей стране. Газовая колонка и небольшое корыто со сливом для купания.

В ванной уже была вода. Надеюсь, у них нет привычки купаться всем вместе в одной лоханке и все это индивидуально для меня, а не после омовения там десятка волосатых тел?

Опустившись в воду, я закрыла глаза от удовольствия. Как оказывается мало надо человеку. Вот все вроде вокруг меня плохо и то, что купаться повели тоже не сулит ничего хорошего, а я счастлива и об остальном думать даже не хочется.

Моя проводница намылила мне волосы и сунула в руки кусок хозяйственного мыла. Я испытала гордость за свою страну. Даже здесь родное мыло. Видимо это лучшее, что они нашли в нашей стране девушки и Хозяйственное. После того, как с мылом мы стали, практически родственными душами. Меня наконец домыли и дав большую тряпку повели обратно.

В комнате одежды не было. Я обыскала все. Что бы не скучать обыскала все еще раз.

Сегодня видимо меня бросать тут одну одинешеньку не собирались, так как довольно скоро дверь вновь открылась и вошел мой уже можно сказать, учитывая, как медленно здесь для меня тянулось время, старый знакомый.

Зубы у него оставались все такими же плохими, и улыбка обаятельности так и не приобрела. Так что лыбился он напрасно.

Наверное, по законам местного жанра предполагалось, что я начну просить не трогать меня, пытаться забиться в дальний угол сопротивляясь до последнего, но сильно не хотелось доставлять ему такое удовольствие.

Что бы не перетянуть с моментом, когда исправить что-либо будет сложно я встала ему на встречу и улыбнулась.

Как я и рассчитывала совсем не этого он от меня ожидал и от растерянности остановился. В нем явно чувствовалась уверенность, что никуда я от него не денусь. Дверь закрыта, за ней его сородичи. Четвертый этаж. На мне только эта тряпка. Признаться у меня уверенности, что он не прав не было. Но сидеть здесь бесконечно в ожидании, пока кому-то придет в голову прийти поиздеваться надо мною, после чего оставив меня здесь как куклу в шкафу, это точно не мой вариант, хотя возможно вскоре мне такая жизнь будет казаться пределом мечтаний.

Тем временем, пока это чмо растерялось я взяла табуретку и медленно, что бы он не решил меня остановить, продолжая улыбаться, поставила ее на середину комнаты, ближе к балкону. И пригласила его присесть на нее.

Дядька явно не въезжал зачем, но сел.

Я встала перед ним спиной и начала медленно танцевать. Конечно, надо было порепетировать, так как тело не хотело слушаться совсем, будто деревянное. Я посоветовала себе двигаться резвее, а то моему единственному зрителю все это наскучит и тогда мне вряд ли кому-то придет в голову позавидовать.

Я заставила себя развернуться к нему лицом. Он сидел расслабленно и самодовольно улыбался. Нужно было заставить его поверить в мою безобидность. Я наклонилась к нему заглянув в глаза и слегка касаясь его лица руками и не забывая усердно вилять бедрами плавно зашла за его спину, вновь наклонившись, ласково заглянув ему в глаза. Прикасаясь к нему все увереннее, приобняла его за голову, дабы у руки был размах, крепко схватила за уши, чтобы не соскользнуть и резко скручивающим движением свернула ему голову.