Дан Берг: Поющие золотые птицы. Рассказы о хасидах

***

С этого дня Мотл мечтает только об одном: стать учеником мудреца. Отец против. Во-первых, страшно отпускать единственного сына. Во-вторых, сапожничество – потомственное ремесло в их семье. И отец, и дед его были сапожниками. Отчего бы и Мотлу не продолжить династию? И, наконец, в-третьих, живет в душе отца недоверие к этим книжникам и буквоедам. Мать же, наоборот, готова уступить Мотлу. “Ты, отец, из простой семьи. Не учился сам, и сыну свет заслоняешь. Кто смолоду неучен, тот до старости в этом не сознается”, – говорит мать упрямому отцу. “Порядочный и честный человек – всегда простак”, – отвечает отец. “Зато я воспитывалась в семье раввина и вижу разницу между ученым и невеждой”, – оставляет за собой последнее слово мать.

– Я тоже происхожу из семьи раввина, – неожиданно воскликнула Голда, – я тоже много училась и ценю просвещение!

– Голда, душа моя, такое бесцеремонное вторжение в рассказ нашего дорогого гостя не укрепляет твоей репутации образованной женщины, – заметил раби Яков своей супруге.

– Я нема, как рыба, – устыдилась Голда.

– Пожалуйста, продолжайте, раби Эфраим, – сказал раби Яков.

Мотл ежедневно и настойчиво упрашивает отца. Мать поддерживает сына. Наконец, отец сдается. “Ладно уж, Мотл, отправляйся к своему хасиду. Но одного я тебя не отпущу. Поеду с тобой. Так безопаснее. Заодно и погляжу, что за люди у него учатся, и где ты сам жить станешь. И учти, Мотл, если по дороге случится с нами какая-нибудь каверза – немедленно возвращаемся назад, ибо это знак того, что Господу неугодно наше начинание”, – сказал суеверный сапожник.

Отец запряг лошадь. Мотл собрал свои книги и тетрадки в дорожный мешок. Мать снабдила провизией отъезжающих. Отец с сыном уселись на подводу и тронулись в путь. Мать машет им рукой и с надеждой смотрит вслед.

День пути, два дня пути. Все, слава Богу, хорошо. Мотл уже видит себя учеником хасида. Вот он входит в бейт-мидраш – дом, где цадик занимается со своими учениками. Усаживается. Слушает мудрые слова раби. А когда тот оставляет учеников одних, Мотл на равных с ними обсуждает трудные места из книги, чтобы приготовиться отвечать учителю. И вдруг: “Трах-тарарах!” – cломалась у телеги ось. Отец с сыном пытались починить, да поломка-то непростая. С горем пополам добрались до ближайшей деревни и там произвели ремонт. Однако отец поворачивает оглобли: “Помнишь, сынок, наш уговор? Едем домой”.

***

Вернулись обратно, не солоно хлебавши. Мать утирает слезы. Мотл чуть не плачет. Только отец держится стойко и не выказывает признаков разочарования.

Итак, попытка добраться до цадика в летнюю пору потерпела неудачу. Однако, тяга к знаниям сильнее превратностей судьбы. В человеке незыблемое одолевает преходящее. Погоревав, Мотл стал готовиться к новой попытке, на сей раз зимой. Хотя готовиться нужно не ему – он всегда готов. Главное – отца уговорить.

Настала зима, и снова в путь. Лошадей впрягли не в слабую подводу, а в прочные сани. Мотл с отцом закутались в тулупы, обняли на прощание мать и – вперед. Отцовское условие прежнее: встретится в дороге препона – возвращаемся с полпути. Едут день, едут другой. Вот миновали роковое место, где сломалась у телеги ось. Цель все ближе. Остановились на последнюю ночевку на постоялом дворе. Выпрягли лошадей и отвели в стойло. Одна из них не понравилась отцу: дышит тяжело, и в глазах туман. А под утро обитателей постоялого двора разбудило пронзительное и жалкое лошадиное ржание. С тяжелым сердцем бросился отец в стойло. Так и есть: лошадь их испустила дух. Для семьи сапожника потеря немалая. “Вот он твой хасид! Лошадь пала. Немедленно едем назад. И конец этому. И не упрашивайте меня, ни ты, ни мать. Больше не поедем. Сам видишь: не угодно Господу твое учение!” – с досадой сказал отец сыну.

***

Прибыли домой. Все семейство горюет. И неудачу потерпели, и ущерб понесли. Но Мотл мечту свою не оставил. Знает: ситом черпает воду тот, кто учится без учителя. Не получилось летом, сорвалось зимой, значит – надо пытаться весной. Задумал он, как стает снег, пойдет пешком сам, не спрашиваясь отца. Прозорливая мать разгадала его план, заставила по секрету признаться ей. “Упрямец, весь в отца” – подумала она. А отец успокоился, тачает сапоги и рад, что сын больше про поездку не заикается – значит отступился.

Пришла весна, и мать в тайне от отца снарядила сына в дорогу. Задолго до рассвета Мотл вышел из дому, и, презрев опасности пути, смелым шагом двинулся к цели. И случилась с ним беда. В тот год весенний разлив был особенно широк. Мост через реку оказался под водой. Мотл переправлялся на плоту. Подул сильный ветер, и волны раскачали плот. Мотл потерял равновесие и упал в ледяную воду. На счастье, поблизости оказались добрые люди. Вытащили парнишку из воды, переодели, отогрели и вернули домой.