Дмитрий Беркут - лИса

– Хэй, пипл! – выкрикнул чувак, – Я – Луи!

– Хэй, Луи! – загудел народ.

По легенде, Радуга не является организацией и не имеет лидеров. Собрания Семьи – это одновременная личная инициатива большого количества людей. Время и место обсуждаются заранее всеми, кто хочет участвовать в обсуждении. А информация распространяется из рук в руки. Тем не менее, Луи был одним из негласных лидеров.

Сцена с Кругом выглядела словно какой-то съезд индейских племен, шаманский пикник или всемирное собрание хиппи. А может быть, оно и на самом деле и являлось именно тем, чем выглядело. Луи помахал Палкой-Болталкой и начал вещать аки пастор перед паствой:

– Велкам Хоум, Пипл! Добро пожаловать домой. Сегодня обсудим только общие моменты, а остальное по мере поступления вопросов на утренних Пау-Вау. Хочу напомнить главное: Радуга – это экология и люди. Наш основной принцип – уважение к месту и всем его обитателям. Радужный Город возникает не на пустом месте. Мы собираемся в Лесу, а это Храм Природы, который существовал до нашего прихода и должен так и оставаться неоскверненным. Исходя из этого давайте выполнять маленькие правила. Такие, например, как не мыть голову шампунем в озере, не сжигать на кострах пластик и многое другое, что вы, надеюсь, сами понимаете. Если вы привезли мусор из города – после Радуги увезите его обратно.

Далее. Среди нас, пипл, есть последователи различных этнических, культурных и религиозных традиций. Но Радуга не является религией, на ней нет никаких ритуалов, обязательных для всех.

Тем не менее, для интересующихся, здесь проводятся всевозможные семинары и практики, посвященные мифологии, искусству, оздоровительным системам и различным направлениям медицины.

В наш Дом приезжает много людей, занимающихся искусством. Поэтому Рэйнбоу – фестиваль всех искусств под открытым небом.

Также это место, где каждый имеет возможность поделиться опытом поиска альтернативного образа жизни. Да, кстати, не навязывайте свои представления о правилах поведения местным жителям и не шокируйте их. То, что не нужно ходить голыми в деревню, вы вероятно и сами понимаете. Наши поиски альтернативного образа жизни не дают нам права считать себя лучше других людей.

И помните о наших табу: запрещаются любые формы насилия, оружие, коммерция, наркотики и алкоголь.

И последний момент: деньги на покупку продуктов для общей кухни берутся из Волшебной Шляпы, которую каждый из нас пополняет по мере своих возможностей. В заключение скажу, что на Радуге можно просто жить, общаться друг с другом и получать от этого удовольствие.

Луи повернулся, оглядел весь круг и снова взмахнул Палкой-Болталкой:

– Хэй, пипл! – выкрикнул он.

– Хэй, Луи! – нестройным хором голосов откликнулся пипл.

Затем Палку-Болталку взял какой-то худощавый чувак. Энергично жестикулируя, он начал выкрикивать:

– Пожалуйста, пользуйтесь туалетами! Туалеты на Радуге устраиваются так: в скрытом от глаз случайных прохожих месте выкапывается яма. К ней протаптывается тропинка и вешается указатель на видном месте. Каждый побывавший в туалете засыпает землей или золой следы своей жизнедеятельности. Для пищевых отходов мы выкопаем несколько компостных ям на расстоянии не менее пятидесяти шагов от озера. Синтетический мусор надо складывать в мешки и по окончанию Радуги вывезти в город.

Уже через несколько минут мусорных речей, мы с Катей испуганно переглянулись, и повинуясь некому импульсу, тихонько встали с насиженного места и отошли от круга.

– Уфф, – выдохнул я, вытирая локтем лоб.

Катя засмеялась:

– Да-да, говно и фотографы – две вечные проблемы Радуги. Раз уж про туалеты заговорили, значит скоро и до «съемок без разрешения» доберутся. Она похлопала меня по плечу, прищурилась и хитро посмотрела на меня:

– Кстати, моя сестра – начинающий документальный фотограф, в этом году закончила журфак МГУ.

– Ого, здорово! – удивленно воскликнул я, – а где она сейчас?

– Здесь, но я так поняла, что лучше вас не знакомить.

– Почему это?

– Потому что, «не женское это дело, документалка», – передразнила она мой тон, – женщинам девочек «ню» надо снимать, борщ варить и свое место знать. А ей такой расклад вряд ли понравится.

Я опешил.

– Извини, Кать, не хотел обидеть, откуда же мне было знать…

– Ничего страшного, ты сказал то, что думал. И хорошо, что не знал, не было повода соврать. Не люблю подхалимов.

Я сник. Катя взглянула на меня и вдруг рассмеялась: