Сергей Кочуров - Золото из прошлого

За всё время полёта, сколько не высматривал, так и не увидел место, где работали его люди. Из чего следовало, что они находились севернее, мы же летели в восточном направлении.

Хребет, чем ближе мы подлетали, тем могучее он выглядел. Вершины не смотря на вступившее в свои права лето, по прежнему были в снегу. Отвесные скалы и редкая растительность на высоте создавали впечатление о полном отсутствии жизни. Но это было не так.

Стайка горных баранов при виде нашего аппарата попыталась скрыться, причём они не спускались вниз, а довольно быстро стали подниматься к вершине.

Попросил подняться как можно выше, потоки прогретого воздуха, который поднимался с предгорий вверх, способствовали этому. Картина с видом сверху была впечатляюще. Кругом тайга и сопки. Если бы не комары и мошка, ждущие очередную жертву внизу, и не суровые зимы, то можно было бы сказать, что это и есть рай земной. Николай прокричал, пора возвращаться, топлива осталось только на обратный путь.

Развернулись и полетели в обратном направлении. На месте стоянки лодок сделал круг, и он, убедившись, что со сторожем всё в порядке, направился дальше.

Прилетев на место, он первым делом распорядился заправить полный бак, сказав, что завтра ему нужно будет возвращаться в посёлок. И тут же предложил лететь с ним.

В мои планы это не входило, поскольку лодка и всё найденное мной осталось бы на неопределённое время там, где всё это и оставил. Но как я понял, в его планы не входило оставлять постороннего человека на базе, как он называл это место. И поэтому положение моё становилось щекотливым.

Несмотря на гостеприимство, которое было проявлено в отношении меня, нутром чувствовал опасность, исходящую от этого человека, понимая, ему было что скрывать. И люди, которые у него работали, не были похожи на сливки общества.

Видимо это и был тот самый человек, о котором говорили братья. Летательный аппарат и катер подтверждали их слова, следовательно, участь моя была не завидная.

Успокаивало только то, что в самом начале знакомства я сказал, что меня будут ждать, в том месте, где и оставили.

Услышав мой вежливый отказ, его отношение ко мне стало меняться на прямо противоположенное. Он уже не пытался скрыть своё раздражение. И на просьбу вернуть мне ружьё, сказал, сделает это позднее. Его человек как бы невзначай был всегда в поле моего зрения, куда-бы я не пошёл. Всё это начинало напрягать.

Второму постоянно находившемуся на базе, он видимо доверял не очень, и тот был занят постоянно какими-то хозяйственными работами.

Ещё заметил попытки Мирона, так звали второго помощника, что-то мне сказать, но всякий раз Григорий оказывался не далеко. Однозначно, за мной тщательно присматривали, и чем всё это могло закончиться, не трудно было догадаться.

Николай как бы между делом вдруг сообщил, о своём желании задержаться ещё на пару дней. Я всё это расценил как то, что решение как поступить со мной он ещё не принял.

Какая-то бесшабашность овладела мной. Такое со мной бывало в жизни не раз, когда терять мне было особенно нечего. Демонстративно снял верхнюю одежду, оставшись в одной футболке, и после ужина под предлогом, похода в туалет, вышел на улицу.

Что одежда будет тщательно осмотрена, не сомневался. Мне было нужно, чтоб они убедились в том, что ничего представляющее для них опасность у меня нет.

Навигатор и наган лежали в бане под половицей. Мне хотелось верить, что они там лежат до сих пор. Иначе положение моё будет совсем не завидное. Труба у бани дымилась, и значить у меня сегодня была возможность убедиться, что всё спрятанное мной на месте.

На берегу озера появились рабочие. В сопровождении всё тех же людей с ружьями. Григорий на какое-то время отвлёкся, разговаривая с людьми, и в это время проходящий мимо меня второй помощник сунул мне в руки клочок бумаги, которую я машинально засунул в карман штанов.

Вышел Николай, подошёл к рабочим. Что-то, объясняя, бурно жестикулировал руками, услышал лишь последнее, завтра им надо будет идти на другое место работы.

Записку решил прочитать перед сном, без лишних глаз.

Мне ещё по приходу сюда объяснили, снимать здесь и фотографировать нельзя. Да я и не пытался. Понятно было одно, если мне удастся отсюда уйти, наверно это будет самая большая удача в моей жизни.

Ну что ж, как говорит пословица, с волками жить, по-волчьи выть. Мне ничего другого не оставалось, как принять их правила игры. Точнее сказать играть без правил. И это притом, что в колоде этого нувороши, были почти все козыри. Почти все. Они забыли про главное. Человек, загнанный в безвыходную ситуацию, может быть очень опасным противником. И даже возможно смертельно опасным.