Борис Рублев - Три нуля

После поиска инопланетных примет в окружающей природе, он решил их найти непосредственно на себе. Владлен оглядел себя с ног до головы, на нем была рубашка и брюки из простой грубой ткани. Он оттянул резинку штанов и убедился, что все на своем месте, но, к сожалению, нижнее белье в этом мире, похоже, было не предусмотрено. Вокруг самый обычный лес, на мне обычная мешковина неуклюже скроенная в подобие одежды – первая мысль которая промелькнула у Владлена в голове была о том, что ничего нового «ОН» не придумывает, создает по шаблону. Владлен заметил, что стал пренебрежительно сам для себя называть Бога в третьем лице «он» и при этом не испытывать никакого неудобства или угрызений совести. Возможно потому, что теперь, очутившись здесь, он начал игру в одной с создателем лиге, а это значит, что перед соперником на игровом поле вовсе не обязательно расшаркиваться в реверансах.

«Теперь нужно искать поселение племени, к которому я сюда прилетел. Кстати, я так и не понял, как меня доставили на эту планету. Но это, пожалуй, и не важно, главное, чтобы потом обратно увезли». Владлен встал, отряхнул свою новую одежду и отправился к гуще леса, в надежде отыскать там какую-нибудь тропинку, ведущую к поселению обитателей планеты. Он прошел километров пять прежде, чем увидел узкую протоптанную дорожку, которую можно было отнести к плодам человеческой деятельности.

Ну наконец-то, подумал про себя новоприбывший, значит скоро доберусь до какой-нибудь пищи, а то желудок уже покоя не дает. Собирать грибы и ягоды он не умел, да и не очень-то хотелось прямо в первый день отравиться.

Еще километра два или три он блуждал по найденной дорожке, пока не вышел из леса и не очутился на краю оврага, в низине которого перед ним лежало небольшое обитаемое поселение, главной архитектурной особенностью которого был длинный одноэтажный сруб с соломенной крышей. Каждые несколько метров вдоль стены были прорезаны окна, на которых была натянута полупрозрачная пленка, что-то вроде засушенного мочевого пузыря животного. Возле самого длинного сруба стоял еще один, поменьше, возле которого паслись домашние животные. Чуть поодаль стояли еще несколько срубов.

За деревушкой простирались зеленые сочные луга, некоторые участки были обработаны человеком и на них колосилась и отливала золотом пшеница. Вдоль всего пейзажа с лугами и полями тянулась широкая лента полноводной реки. Рябь на воде отсвечивала солнечными зайчиками и превращала водную поверхность в россыпь благородных камней.

Боже, красота то какая подумал Владлен, после чего его немедленно настигло странное чувство, что же это он к богу так поощрительно обращается. Хотя, что ни говори, а за душу он иногда своими творениями взять может. «А теперь хватит отвлекаться на сентиментальности, три нуля на банковском счету сами не нарисуются, если стоять и любоваться природой.

Как-то очень быстро меня сюда послали, подумал теперь Владлен. Обычно дают время на подготовку, я бы хоть труды Маркса и Энгельса перечитал, если уж кто умел разрушать его царство, так это они. И бумаги оба не жалели, наверное, там можно было бы что-то почерпнуть. Придется собирать в памяти крохи с институтских лекций по соц. экономике и научному атеизму. Но что уж теперь сопли распускать, нужно действовать.» Владлен потихоньку начал спускаться с оврага. Путь оказался неблизким и когда он зашел в деревню начало уже темнеть. На улицах никого не было. Владлен нашел вход в хижину тихо по шпионски приоткрыл дверь и вошел.

Вся внутренняя часть избы была поделена перегородками на отдельные боксы, которые располагались по обе стороны от среднего прохода. В каждом боксе было отдельное окно, на полу лежала солома, покрытая куском грубой ткани, такой же, из которой была сшита одежда Владлена. Он прошел вдоль коридора между многочисленными боксами и вышел в большую комнату, в которой стоял огромных размеров деревянный стол и вдоль него лавки. На столе стояли деревянные миски, в которых лежал нарезанный хлеб, фрукты, и что-то напоминающее сыр.

«так, а где же сами обитатели этой берлоги. -начал свои рассуждения новоприбывший – Сейчас ведь явятся и начнется – кто ел из моей тарелки, кто спал в моей соломе… они, по идее, здесь должны быть исключительно миролюбивы, по моим данным они ведь так и не познакомились с грехом, завистью, борьбой за выживание и с прочими неприятностями, которые сделали земного человека таким недоверчивым к посторонним, проникшим без спроса в их жилье.