Вячеслав Гильштейн - Имменсерит. История великого Королевства

При этом туша кабана едва на полетела на землю.

– Увия? Это младшая дочь старого рыбака? Ты нам ничего о ней не рассказывал, братец! А ну-ка, выкладывай! – подзадорил брата Хёйт.

– Мне нечего вам рассказывать. Вы ещё малы, чтобы хоть в чём-то разбираться, – огрызнулся обиженный Раск.

Лицо Раска при этом принимало пунцовый оттенок.

– Наш Раски такой взрослый и такой умный, что куда уж нам, остолопам, его понять, правда же, Уредд? – Савви продолжал идти впереди и заливисто хохотать.

– По-моему, вы зря это всё затеяли. Слишком уж расшумелись, – Уредд не стал поддерживать братьев в их стремлении досадить друг другу.

– Ещё один зануда нашёлся, – подытожил Хёйт.

– Уредд прав, мальчик мой, – вступил в разговор отец семейства, – нам нужно вести себя тише, пока не переберёмся через реку. Савви, тебя это тоже касается.

– Да, отец, – нехотя согласились моментально поникшие сыновья.

Отряд почти не делал перерывов на отдых. Лишь пара остановок, чтобы утолить жажду, да вытереть пот со лба. До заветного мелководья оставалось идти совсем чуть-чуть.

Заросли деревьев в этой части леса были гуще и непрогляднее. Вода в реке была источником жизни, поэтому её берега плотно поросли ивой и мелкими кустарниками. Они облепляли её со всех сторон и тянулись к ней своими ветвями и листьями.

С того места, где шли путники, саму воду в реке было не видно, но зато было слышно журчание потоков и шелест волн, скользящих по камням.

Звук треснувшей ветки привлёк внимание путников. Впереди, прямо на пути к мелководью показалась косуля. Грациозное красивое животное смотрело на людей без страха, но с осторожностью. Большие блестящие глаза зверя завораживали, словно приковывали к себе. Ещё до того, как отец семейства успел среагировать, самый младший из его сыновей уже наложил стрелу на тетиву.

– Савви, нет! – но слова Руттера словно застряли на полпути до цели, тогда как стрела свою цель уже достигла.

Обычно Савви бил точно и у зверя не было шансов, но не в этот раз. Раненое животное, издав слабый жалобный звук, ринулось в чащу в поисках спасения. Савви не планировал упускать шанс отличиться и ринулся следом, не смотря на запретительные окрики отца.

– За ним, скорее! – скомандовал Руттер сыновьям и те, бросив тушу кабана на ближайший куст, побежали следом.

Когда Руттер наконец догнал своих сыновей, его сердце сжалось от увиденного. Он предчувствовал, что сегодня должно было что-то произойти. И вот это «что-то» настигло его.

– Подойди ближе, старик, – скомандовал тот, что держал свой кинжал у горла Савви.

Посреди поляны, на которой сейчас находились Руттер, его четверо сыновей и семеро егерей с гербом барона Агне Вигге на груди, лежало мёртвое тело косули. Из брюха животного торчали три стрелы с красным оперением. Такими пользовались только люди барона и больше никто в округе.

– Скажи мне, старик, сколько раз я говорил тебе не появляться по эту сторону реки? – окосевшая от злобы физиономия старшего егеря расплылась в усмешке, словно тот давно ждал этого момента.

– Это свободная земля. Я имею право находиться тут так же, как и вы, – твёрдо, скрыв волнение, ответил Руттер, – хотя, на счёт последнего я не уверен.

Он старался не смотреть на разбитое лицо младшего сына, стоявшего сейчас на коленях. Рядом с ним валялся его лук, разломанный надвое.

– Эта земля, вместе со всем, кто обитает в растущих на ней лесах, принадлежит барону Вигге. Тебе это известно, старик! – выкрикнул косорылый, брызжа слюной.

– Он не имеет на неё никаких прав. Он её самопроизвольно захватил! – отваги Руттеру было не занимать, но это всё, что у него сейчас было.

– Ты снова ошибаешься, старый мерзавец. Король Арборлана, дуралей Киневард подарил эту землю барону за его заслуги, – сказав это, егерь оскалился, а остальные поддержали его погаными смешками, словно тот сказал нечто действительно важное.

Руттер едва сдерживал гнев, который уже перемешался со страхом за своих сыновей. Его руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Смотрите, братцы, старому дурню нечего на это сказать! – выкрикнул самый здоровенный из семи егерей и заржал, как ездовая лошадь.

– Мы поймали твоего сынка с поличным. Он охотился на косулю, поэтому он – браконьер. А что гласит закон? Браконьерство в лесах барона Вигге карается смертью! – все семеро снова злорадно загоготали, потирая руки и озираясь в ожидании исполнения приговора.

Кто-то из братьев пытался вырваться, но их крепко держали, поставив на колени и заломив руки.