Анна Пожарская - Искра в жерле вулкана

– Иди в бездну, Тур, – огрызнулась она. – Будем считать, что тебя вчера опробовали и ты не произвел впечатления. Я не хочу такого мужа.

Васку хмыкнул. Тур побагровел. Подскочил к Элле и, схватив ее правой рукой за шею, сжал, как игрушку.

– Грязная сучка… Я извинился, этого достаточно. Спасибо скажи, что испорченную взять готов. Такие, как ты, никому не нужны.

Элла попыталась разжать ладонь брата, становилось трудно дышать.

– Тебе же сошла, – голос наставника прозвучал как удар хлыста. – Отпусти сейчас же.

Тур посмотрел на отца, но Отал равнодушно взирал на происходящее. Бугай разжал ладонь, и Элла хватила ртом воздух, из последних сил стараясь устоять на ногах.

– Ты могла понести вчера, – спокойно, почти ласково, сообщил Васку. – Подумай. Не стоит плодить ублюдков.

Элла поймала его взгляд. Ошпаренные кони, неужели учитель не понимает? Если вдруг она беременна, то лучше удавится вместе с ребенком, чем будет жить с Туром. Возможно, из братца вышел бы дельный муж, но уж точно не для нее.

– Я не хочу замуж за Тура, – отрезала Элла. Посмотрела на отчима: – Ты клялся моей матери, что позаботишься обо мне, умирающей клялся, Отал, – мужчина поморщился: Адлара всегда настаивала, чтобы дочь звала его «отец», но они так и не сблизились до такой степени. Элла считала достаточным, что у Отала и Адлары есть два общих сына, и никогда не пыталась угодить мужу матери. Падчерица тяжело проглотила застрявший в горле ком и продолжила: – Знаю, мама оставляла мне немного денег. Я хочу их получить. И уйти из твоего дома. Не буду ни терпеть побои, ни ублажать твоего сына.

– Уйдешь, чтобы терпеть побои и ублажать кого-то в другом месте на гораздо худших условиях? Скажем, за миску похлебки… – ухмыльнулся Отал. – Ты еще ребенок, я не позволю тебе остаться без защиты.

Элла скривилась. Можно подумать, тут она в безопасности! Всю жизнь она боялась Отала, но терять сейчас было нечего. Сейчас она скажет ему все, что думает. Набрала в грудь воздуха, скрестила руки и открыла было рот для гневной тирады. Отчим, однако, и бровью не повел. Невозмутимо продолжил.

– Я дам за тебя приданое, достойное родной дочери землевладельца. Объявим турнир, скажем, в ближайшее полнолуние. Пока женихи будут соревноваться, присмотришься и выберешь победителем того, кто придется по душе. Как тебе мой план?

– Плохо, – отмахнулась Элла. – Попаду из огня да в полымя. Кто там будет? Авантюристы, разбойники, охотники за приданным. Всякий сброд…

– Все лучше твоего одинокого похода в неизвестность, – отрезал Отал. – Я все сказал. Сейчас пришлю к тебе кого-нибудь прибраться в комнате и привести прическу в порядок.

– Вели согреть воды. Хочу вымыться, – решилась Элла. Ей редко перепадали слуги, а согреть воды на кухне она была не в состоянии. Тело еще плохо слушалось после вчерашнего.

– Хорошо, – кивнул Отал, – велю принести лохань к тебе.

Направился к выходу. Пропустил вперед Тура и Васку и осторожно затворил дверь. Элла заперлась, упала на кровать и разразилась слезами. Терзало тело – дрожью, тупой ноющей болью и невыносимой слабостью, терзала душа – тоской, страхом и осознанием того, что вчера никто не пожелал помочь, даже те, кого она считала друзьями… Но хуже всего была мысль о возможной беременности. О том, что та липкая тягучая жидкость, противной струйкой стекающая по ноге вчера, запихнула в нее жизнь, которой Элла совершенно не хотела. Надо выпить настойки из латирании, иначе случится непоправимое. Вот только где ее взять-то весной? Ошпаренные кони! Ничего… Сейчас Элла полежит немного, а ближе к вечеру сбегает к матери одной из подружек, та знахарка, у нее должно найтись. Главное – хоть немного прийти в себя.

Вечером Элла никак не могла заснуть. От выпитой настойки из латирании в животе бурлило и жгло, руки и ноги не желали прощаться с болью, а голова раскалывалась так, будто сотни мелких существ энергично стучали по ней маленькими холодными молотками. Время от времени Элла поднималась с постели проверить заперта ли комната, но каждый раз, когда закрывала глаза после, ей мерещились скрип половиц и тяжелое дыхание. Забылась ближе к рассвету, сжимая в руке добытый на кухне большой добротный нож.

Проснулась от странных звуков: сквозь приоткрытое окно ясно слышались приказы местных командиров, лязг оружия, крики и рычание. Неужели на замок напали? Но кто и зачем? Отал давно держал в страхе всех соседей. Прислушалась. В коридоре тоже царила жуткая суета: стучали торопливые шаги, что-то гремело, кто-то кричал не своим голосом. Наскоро одевшись, Элла подбежала к окну. Выглянула и обомлела.