Евгения Паризьена - Стань примерной ученицей, детка!

– Ян Сергеевич, – сдавливает сильнее, совсем сдурел, так и недолго их сломать. – Ну, здравствуй, деревенщина.

Прошептал так, чтобы остальные не услышали. Пробую освободить руку, но намерено держит.

– Отпустите. Что вы себе позволяете? – вся вспотела, он губительно действует. Надо же сжалился и перестал терзать запястье.

– Это лишь начало, футболистка! – вдобавок задел ногами под столом. Невозможно есть с ним рядом, кислорода совсем не достаёт.

– А вас собственно каким ветром занесло в нашу глушь? – вовремя мама задала вопрос.

– Хочу приобрести усадьбу… – с тем ещё тщеславием выдал мерзавец. А имя то какое. Выворачивает наизнанку.

– Неужто в нашей деревне найдётся подобный дом?

– Здесь жила моя бабушка. Увы, скоропостижно скончалась, – со стороны казалось, что лжет.

– Нам так жаль. Павел обязательно поможет выбрать достойный вариант, – радужно ответила мама, но я решила подлить масла в огонь.

– Кем вы работаете Ян Сергеевич?

– Я- бизнесмен… А почему троечница интересуется? – легко принял вызов. Какое же напряжение стояло на кухне. Если соизволит остаться на ночь, боюсь случиться возгорание.

– С чего взяли, что троечница? – сжимала от злости вилку.

– Жутко безграмотная. Говоришь невпопад. Ухо режет от речи. Не мешало бы нанять репетиторов по всем предметам, – лихо окунул в грязь, и самое мерзкое, папа его поддержал.

– Именно. Больше книг нужно читать!

– Мамуль, наложи сразу два голубца. Вот как раз сейчас проснулся зверский аппетит! – сменила тему разговора, стараясь избегать плотоядный взгляд. Поражаюсь нагло пялиться, как откусываю каждый кусочек. Словно сам непрочь проглотить. Сердечко предательски застучало.

– Настюш, чего застыла? Кушай, а то остынет!

– Не переживай, отведаю с удовольствием, – только произнесла подонок снова коснулся моего стула. Невыносимо дышать, от волнения даже подавилась. – Сейчас, воды попью на кухне.

Скрылась, не выжидая и секунды. Он опаснее, чем кажется. Раньше выставлял себя психопатом, а сейчас затаился, лишь бы нанести удар. Пока наливала воду из графина, прислушивалась.

– Робкая девочка. Неужели напугал? – скалится, напоминая кровожадного зверя на охоте.

– Что вы. Обычно чешет языком как помело! Утомилась, наверное, весь день трудилась, – пояснила ему мама, а дальше последовал вопрос, от которого чуть волосы не встали дыбом.

– А сколько ей лет? – вынюхивал информацию, записывая в блокнот. Неужели они этого не замечают.

– В конце мая исполнилось восемнадцать. Настя поздновато в школу пошла. Всё не отходила от юбки.

– Вот. Разбаловала её! И теперь, лодырь, учиться не хочет, – строго отреагировал отец, зато монстр воспользовался моментом и жадно уставился на меня. Господи, что у него за глаза? Они напоминают океан, глубокий и опасный. Дрожь не исчезала, а грубиян даже не моргнул.

– Извините, мне пора! Спасибо за угощение!

– Разве не останетесь? У нас есть очень удобная комната. Настя вам постелит! – не отпустили в такой поздний час. Без сомнения сыграл на публику, догадывался, что порядочные люди не выгонят на улицу.

Ночью, после душа, забравшись под одеяло, начала переписываться с Женькой, у которой чуть челюсть не отвисла.

А когда дверь противно заскрипела, вздрогнула. В темноте оказался он…

– Дверью ошиблись?

– Вот значит, где обитает деревенская тупица? Пыль давно вытирала, неряха? – стал нагло расхаживать по ковру.

– Кто вам дал право меня оскорблять? Убирайтесь вон! – укрылась от греха подальше вторым одеялом…

– Сначала долг получу… – резко подошёл к кровати. Клянусь, остолбенела. – Только попробуй закричать! Кляп вставлю в рот!

– Что??????

Угораздило же повстречать на своём пути настолько циничного человека.

– Эй, вы на что намекаете? Я буду кусаться! – ничего глупее не могла сказать.

– Прививку от бешенства сделаю. Уткнись в подушку!

– Чего? И не надейтесь, не получите! – вскочила с дивана, не расставаясь с одеялом. Вдобавок уперлась спиной в стену. А подлый гад уже снял футболку, сокращая между нашими лицами расстояние.

– Люблю давить недоразвитых девиц. У которых одна косметика на уме. А мозги примитивные словно у курицы! – сдавливает скулы, проявляя агрессию.

– Ещё хоть одно мерзкое слово из ваших уст и вы пожалеете. Я позову родителей и скажу, что вы хотели меня изнасиловать! – от стресса уронила одеяло, оставшись перед ним в коротких шортах и тонкой майке.

– Кричи, футболистка! Тогда они жутко расстроятся, узнав про выходку сорванца-дочурки, – зверски прошептал в губы. Уловила ноздрями аромат его парфюма, ощущая некое головокружение.