Мария Пастухова - Медвежатник

Она вертела тетю Олю на табуретке, как большую куклу (в бинокль это отлично видно). И все, что оставалось от тети Оли не покрытое блестками, цветами, ЛаРе разрисовывала красками. И лицо, и уши, и шею, все, что попадало под руку.

Но была одна проблема – зима на дворе. И хотя тетя Оля уверяла, что в таком платье ей не страшно и не холодно ехать на поклон к Пушкину, иголки и булавки ей не мешают, это пустяки, ЛаРе приготовила ей мантию. Меховую, из обрывков разного меха, которые наклеила на … На что–то наклеила. Мишка не мог пересказать в точности (а только он присутствовал на примерке платья невесты). Но больше всего понравились ему золотые валенки. Их каждый может сделать. Берешь на любой станции валенки за полтинничек, галоши в сторону, баллончик золотой краски, чем на заборе пишут. И – все. Раз и готово. Только синим фломастером размашистую подпись остается поставить – ЛаРе. Словом, когда наша тетя Оля расхаживала на празднике в этом наряде, то заезжие московские гости (позже расскажу, не буду забегать вперед, в другой раз) цокали языком и говорили:

– Шикарная баба. Первый сорт.

Так о чем писать? Как Мишка оказался на примерках? Или перейти к следующей главе?

– Пиши в подробностях, – МишМиш положил лапу на тетрадку. – про это всем интересно.

Так вот когда Мишка выслушал рассказ Михеича про ЛаРе, он смылся подглядывать за этой ЛаРе с чердака. Оттуда перепрыгнул на верхушку своей елки. Но бинокль остался у Михеича, ничего не разглядеть. Мишка раскачивал верхушку елки, чтобы заглянуть на территорию, Егорыча. Сорвался, полетел, упал на спину Джокера и так оказался в центре событий.

– Это что еще такое? – спросила с хитрой мордочкой ЛаРе и подняла Мишку за одну лапу.

– Это? – засуетился Егорыч, – Медведь Костяна, то есть его детей. Внуков.

– Он в числе приглашенных? И где его костюм?

– Да он так, – замямлил Егорыч.

– А ля натюрель? То есть в голом виде пойдет на свадьбу? Когда же вы повзрослеете, мальчики?! Соблюдайте приличия.

Она из небытия нахватала хищными лапками бусин, перьев, кусочки замши. И вмиг соорудила замшевую курточку с бахромой и шлем–ирокез, как у индейского вождя.

Егорыч упаковал все это в красивый пакет и с Медведем вернулся на дачу к Дедушке. Дедушка выглянул в окно. Бесцветное «Бентли» стояло на улице.

– Она все еще здесь? – сухо спросил Дедушка.

– Понимаешь, Костян, – стал оправдываться Егорыч, – Она ответственный человек. И работящий, – Егорыч кивал на Мишку. Мишка кивнул в подтверждение.

– Понимаешь, она увлеклась, сейчас строчит шапочки для официантов. Говорит: красота в деталях. Я тоже думаю, что все должно быть в одном стиле.

– А официанты зачем? – простодушно спросил Михеич. – Мы с Олей сами. Пироги, холодец, капуста. Две ванны оливье.

– А селедка под шубой? – встрял Натаныч.

– Селедка под шубой! – с укором отозвался Егорыч. – Рыбка, может, всего–то зонтик хотела, а вы с ней так.

Всем стало неловко как–то.

– Это хорошо, что селедки не будет, от нее руки котом пахнут, кот – хвостом, мысль опять по кругу. Тьфу, на кота и на нее, на селедку, – вслух подумал Мишка.

А Коля? Что Коля? Кто думает о судьбе писателя, который должен услышать и отобразить каждый голос современности. А они говорят, все разом говорят, а ты, Коля, пиши и пиши.

– Я уже все заказал в ресторане, – продолжал Егорыч, – Не Золушку, принцессу замуж отдаем. Ольга и пальцем не пошевелит. Ты еще не женился, а уже ее в кухарку превращаешь! Кого?! Олю! А барбекю устрою сам. На Фабричной у меня уже все заряжено. Мясо будет великолепное. И официанты с иголочки.

Коля с Димкой выдохнули с облегчением. Хорошо, что на празднике не будет тети Олиной стряпни. А Мишка испугался слову «барбекю». Это шашлык из куклы Барби?! Димка объяснил, что это просто слово. Барбекю, барбершоп … «Барбишоп» Мишка понял: в этом магазине Барби покупают своих Кенов. Но Кью, Ай—Кью обидные слова для любой куклы, как ни крути. Плохое слово «барбикью». Зря Егорыч так выражается при детях.

– Можно переходить к следующему пункту? – спросил Коля Мишку.

– Как это? А костюм жениха?

– Ну знаешь! Все эти разговоры о нарядах только девчонкам интересны. А я пишу суровую прозу.

– Но тебе бы хотелось, чтобы какая–нибудь Оля Осиновская прочитала твои творения? – хитро подмигнул Мишка и прижал к себе пакет со своими свадебными шмоточками.

– Зачем ты при Димке говоришь про Осиновскую?

– Да что там! Мы ведь обсуждали его отношения со Светкой. Теперь никаких секретов. Все поровну, все по–честному, по–братски.