Самум резко остановился, уже подняв голову, снова изобразив при этом что‑то вроде удивления, тяжело читаемое на его звериной морде. Он встал прямо меж двух бревен, освящаемый снизу их пламенем, но совсем не обжигался им, пусть оно его и касалось.
– Синее Пламя? – вдруг спросил он.
– Вроде того. – уже разминал кулаки Френтос.
Самум молчал, тем самым как раз дав нам время подготовиться к его следующей атаке, уже в ожидании которой мы продолжали злобно потрясываться, все кроме Кайлы, уже получившие от Самума "подачки", стоя на месте. Мы ждали ее, пусть атаки этой и не было.
– Kori ukin se? – опустил топор на пол, и уперся в его ручку руками, Самум, нарушив тем самым почти мертвую тишину, едва нарушаемую падениями кусочков стены позади него.
– Чего? – не поняли мы все сразу.
Самум покачал головой.
– Я спрашиваю, кто вы такие. – перевел он.
– Братья Кацеры. – однозначно ответил Таргот.
– А я Кайла. – ответила, конечно, Кайла.
– Я понял, что вы Кацеры, только заметив Таргота. Я спрашиваю – на чьей вы стороне. – продолжал уже с более или менее спокойным лицом, серьезно и медленно говоря, переводить взгляд между всеми нами, Самум.
– Погоди. Откуда ты нас знаешь? – вдруг удивился Френтос, огласив при этом и мои мысли.
– Что за вопрос? Я чую кровь Кацер в ваших жилах. Я протянул всю жизнь вблизи этой крови, и ни с чем ее не спутаю.
– А Таргот?
– Когда‑то Таргот Кацера поднял войска Востока против предателей – своих брата и сестры. Мы бились бок о бок.
– Почему же я этого не помню? – почти безразлично бросил Таргот.
– Ты вел себя очень странно… Я слышал, люди уничтожили тебя, и не удивительно. Ты ослушался приказа своего отца, Верховного Властителя, и самого Лорда Винториса. Да еще и меня в это впутал.
– Звучит неплохо, но увы. Это был не я. Родители говорили, что дали мне имя в честь Кацеры, защищавшего однажды своих братьев и сестер, но павшего под тяжестью проклятья. – поведал даже нам неизвестную часть нашей же истории Таргот.
– Это проклятье Тарготу Кацере навязал Клинок Власти Россе. Неудивительно, что тебе дали его имя. В тебе точно есть что‑то, что когда-то принадлежало ему. Хотя бы самоуверенность.
– Эта черта мне не присуща.
– Таргот решил, что Россе от чистого сердца предложил ему свою силу, чтобы тот защищал свою семью. Но для Кацер не было никаких опасностей, кроме той, что создал им Россе.
– Ты точно разбираешься в истории нашего рода лучше, чем я. Так скажи. Почему наши прародители от вас бежали?
– Не думай поставить меня в тупик. Ширава была слишком слаба и телом и духом, и лишь от страха смерти сбежала от Совенрара. Бетоуэт был слишком влюблен, и не желал бросать семью. Я его понимаю. Именно поэтому я не убил Имперу, Лироя и Таргота сразу, как заподозрил неладное.
– Ты тоже это слышишь, Соккон? – с изумленным, даже напуганным лицом, спросил меня Френтос.
– Тем не менее, мы все пошли по тому же пути, что и они.
– Я вижу… – вздохнул Самум.
– Таргот? – посмотрел я в глаза брата, уже умоляя его хотя бы на этот раз рассказать нам все, как оно есть на самом деле.
– Я расскажу вам все, когда мы здесь закончим. – опустил он глаза, наверняка и сам понимая, что скрывать такие свои знания больше просто невозможно.
– Не расскажешь. – вдруг вскинул топор Самум.
Все мы сразу перевели взгляд на него. Что он собирался делать теперь? Что он решил?
– Ты делаешь ошибку, Самум. – чуть напрягся Таргот.
– Возможно. Но Совенрар приказал уничтожать любых предателей, которые…
– Встанут на пути его правления. – перебил его Таргот.
– Мне плевать, как это произошло. Я никогда не был против Ширавы. Но Совенрар поднял нас против людей, которые уже предприняли попытку нас уничтожить. Смотри.
Самум вдруг поднял почти все это время втянутую шею, чуть опустил край доспеха рукой, и открыл для нас весьма немалый разрыв на шее, страшно искореженный, окровавленный, будто чья‑то чудовищная лапа оторвала от нее кусок.
– Вот, за чем стоят люди. Мне повезло, и Тайфун пришел мне на помощь. Это было здесь, для нас лишь десятки минут назад. Монстр, которого создал Нис, Вильфеоренама, был в шаге от того, чтобы уже во второй раз не забрать наши жизни.
– Он вышел из-под контроля, и Корть пожертвовал собой, чтобы остановить его!
Таргот, вдруг, даже сам как‑то удивился, прикрыл рот рукой, и отступил. Будто он сказал что‑то, чего говорить ему очень не стоило. Самум, ничуть не думая, снова втянул шею под доспех, и взял топор в обе руки.
Читать дальше