Ян Ясколко - Паутина миров. Путь

Достигнув дна, я упал, больно ударившись ногами. Обошлось без серьезных травм, мягкий, словно резина, пол смягчил удар. Весь измазанный липким, жутко воняющим дерьмом, я стоял в начале туннеля, с другого конца которого доносились странные звуки и шел слабый свет. Пройдя немного вперед, я остановился. Что-то тут не так… Света не хватало, чтобы разглядеть, но мне кажется, что стены шевелятся. Не приближаясь к ним, я прошел еще чуть-чуть и наконец смог рассмотреть… Это что еще за хрень!? Не стены шевелились, а вмурованные в них еще живые тела людей!

Тут торчит рука – скрюченные пальцы судорожно хватают воздух, там человеческое лицо – рот раззявлен в беззвучном крике, глаза закатились, и видны лишь белки. Все стены, потолок и даже пол из слепленных в одну мешанину изувеченных тел!

Как же меня угораздило так облажаться? Первый мир, куда я попал, оказался жутким порождением чьего-то больного воображения. Бросив взгляд на таймер, я осторожно пошел вперед. Еще тридцать семь минут, и можно будет убраться отсюда. Вскоре я вышел в громадное помещение и обалдело уставился на открывшуюся передо мной картину.

На потолке огромной пещеры пульсировали мерзкие, как и все в этом мире, наросты, испуская багровый свет. Тут и там, от пола к потолку росли толстые живые колонны из сотен и тысяч человеческих тел, сплетенных воедино. Некоторые уже мало напоминали людей, другие еще шевелились, терзаемые невыносимыми муками. Я спрятался за одной из таких колонн, стараясь не приближаться к ней. Весь огромный зал был наполнен криками и стонами, а в центре, как паук в паутине, сидело нечто…

Подойдя чуть ближе, я рассмотрел это. Оно находилось в постоянном движении, пульсируя, подергиваясь и дрожа. Огромная, с вагон поезда хрень напоминала вздувшийся человеческий мозг. От него во все стороны шли отростки или щупальца, каждое из которых присоединялось к одному человеческому телу. Над ним я разглядел надпись: «Астратус – пожиратель грехов, уровень 275». Ну, не такой уж и мощный, если дойдет до драки – думаю, я с ним справлюсь, но лучше слинять отсюда по-тихому. Осталось двадцать четыре минуты.

Из прохода, похожего на тот, через который пришел я, а их тут было очень много, показалось несколько тварей, тех же, что преследовали меня снаружи. Они тащили обнаженного мужчину. Он сопротивлялся, отбиваясь руками и ногами, и яростно орал. Твари бросили его перед мозгом и вернулись обратно. Не успел он подняться с пола, как от мозга отделилось щупальце и с силой впилось ему в спину. Мужик захрипел, забился в судорогах, но сделать ничего не мог. Щупальце подняло его в воздух и вбило в ближайшую колонну из человеческих тел, затем начало сокращаться, будто высасывая кровь. Меня аж передернуло от отвращения.

– Ну и мерзкая же ты тварь, – прошептал я. В этот момент одно из тел, на колонне справа от меня, подняло голову. Его лицо, искаженное невыносимыми страданиями, вдруг приобрело осмысленное выражение, и человек произнес:

– Приветствую тебя в моей обители, бессмертный.

– Ты кто? – почему-то шепотом спросил я.

– Я множество!

– И я един! – резко обернувшись, я увидел второго – говорившего на другой колонне. Его правая половина лица срослась с общей массой, и он говорил, глотая некоторые звуки.

– Я был рожден мыслью первого, кто совершил грех, и обречен поглощать грехи людские до скончания времен! – с каждой секундой к ним присоединялись еще голоса, они кричали, хрипели, шептали, превращаясь в безумный хор.

– Души грешников во плоти! Через боль и страдания они обретут очищение. Я есть последнее прибежище, и я есть ответ на все вопросы… – чудовищная мощь тысяч голосов, говорящих абсолютно синхронно, обрушилась на меня, как камнепад. От шока потемнело в глазах, а мой доспех начал мелко вибрировать, резонируя с невероятным по силе многотысячным хором.

– Присоединись ко мне, бессмертный, и ты обретешь покой. Познаешь единение и…

– Заткнись! – я не выдержал – заорал, схватившись руками за голову. Мне показалось, что еще секунда и меня просто разорвет.

Резко наступившая тишина ударила в морду не хуже боксера-тяжеловеса. Меня шатнуло, и я чуть не упал, еле устояв на ногах. Ошарашенно тряся головой, я сказал:

– Слушай… множество, ты не мог бы говорить кем-то одним, а то я сейчас сдохну и к тебе уже не присоединюсь.

– Да, бессмертный, я могу говорить, как ты желаешь, – сказал человек справа.

– Почему ты зовешь меня бессмертным? – спросил я, обернувшись к нему. Надо потянуть время, осталось восемнадцать минут.