Полина Лунаева - Приручение огня

И сейчас, когда к маме присоединился и Хатэ, меня уже ничего не держало в одиноком лесном домике, там, где я провела все свое детство.

Накануне своей кончины отец, призвал меня и наказал мне:

– Саритэ! В столице орков живет мой старый друг. Всю войну мы прошли с ним плечо к плечу. Я напишу ему письмо, а ты отнесешь его. Надане не оставит мою дочь, он поможет тебе!

– Отец, ты хорошо обучил меня искусству боя на шестах, и теперь я хотела бы сама преподавать его…

– Даже не думай об этом! Женщин обычно и близко не допускают к оружию. Я обучил тебя, что бы ты могла отбиться в лесу от дикого зверья, и по правде сказать, я никогда не видел никого, кто бы так, как ты, овладел бы этим боевым искусством, но пойми, ты – девушка, и на этом закончим разговор!

– Отец, – я резко оборвала старика на полуслове, – поможешь ты мне или нет, я переоденусь в мужскую одежду и буду преподавать. Никто не отличит меня от мужчины в мужском костюме и с мужским платком на голове.

– Саритэ, – отец хотел отговорить меня, но видя полные решимости мои глаза, согласился, – хорошо! Я напишу письмо моему другу, но не буду его обманывать тем, что ты мой сын. Я попрошу помочь моему ребенку не более! Но предупреждаю тебя, любой обман, рано или поздно раскрывается, да и носить в себе эту ношу, не самая завидная участь, – сказал он твердо и покачал головой.

– Спасибо, отец! – я прильнула к горячо любимой груди, которой в последнее время все тяжелее и тяжелее давался каждый вздох.

Я похоронила отца, положив его рядом с матерью и, собрав мои нехитрые накопления, отправилась в путь. Свою новую жизнь я совсем не представляла, и не знала, как это жить среди сотен разумных, но настроена была очень решительно. В одной руке я сжимала шест, который сама для себя изготовила по всем правилам и под наблюдением отца. И эта неброская на вид палка была мощным оружием в моих умелых руках. Отец не кривил душой, когда сказал, что я отлично владела искусством посоха, любая палка, после многолетних тренировок с отцом, теперь превращалась у меня в руках в смертельное оружие. Через плечо был перекинут выгоревший полупустой походный мешок моего отца, самое ценное, из того что там находилось, было его письмо военному другу. Хате любил меня и, уходя, пытался обеспечить мое будущее, вверив в надежные руки мою жизнь.

Столица орков.

За очередным поворотом, показался город, а я никак не могла выбросить из головы это происшествие на озере в камышах. Стыд, любопытство и неведомый мне доселе жар, отголоски этих чувств, которые я почувствовала при прикосновении орка, ни как не оставлял меня. Может быть, это была реакция женского тела на мужское? Когда орк дотронулся до моего запястья, все вокруг поплыло, а пожар, который вспыхнул у меня в животе, до сих пор еще полностью не погас, напоминая о себе сладкой тяжестью. Вырвав свою руку у орка, я на негнущихся ногах поспешила его покинуть. И была ему благодарна за то, что он не последовал за мной. Отношения между мужчиной и женщиной мне были неведомы, и начинать их вот так, в камышах, мне совсем не хотелось.

Столица орков располагалась на возвышенном холме, который омывался быстрой рекой. Город был огромен! Я ранее никогда не видела столь больших и красивых городов. Его дома были сложены из белоснежного камня, и сейчас он светился на полуденном солнце, и издалека казался игрушечным.

Я решила, что мне необходимо успокоится, до того момента, когда я найду господина Надане. И я, не останавливаясь, прямо на ходу, начала очищать свои мысли от всего лишнего, так, как обучал меня этому отец. Конечно, на заре, сидя на опушке леса, результат таких практик был намного эффективнее, но и сейчас мне удалось добиться того, что бы темные омуты глаз орка уже не стояли пред моим мысленным взором.

Дом друга моего отца я нашла быстро. Орка в городе знали почти все, и, наконец, по указке прохожих я оказалась перед великолепными коваными воротами, за которыми находился не менее великолепный двухэтажный дом, в окружении небольшого, но со вкусом созданного прелестного сада. Взяв в руки небольшой молоточек, я постучала им по специальной дощечке, не прошло и пары минут, как из дома выпорхнула темно-зеленая стройная очанка. Она подошла ко мне, но калитку открывать не спешила.

– Вам кого? – спросила она меня небрежно, высокомерно оглядев мой нехитрый наряд.

– Я к господину Надане, по делу, – ответила я, почувствовав себя неловко.

– Какое может быть дело у тебя к нашему господину? – усмехнулась она.