Марина Сухова - Кровь не вода

Я свободная и никто не имеет права требовать от меня подчинения, особенно такие смазливые. И пусть из вещей у меня даже своей зубной щетки нет, здесь дело принципа.

– Спасибо! Спасибо! – добрая Дуди сжала меня в объятьях и расплакалась. – Эх, четчи проклятые! Лала собери все необходимое, да побыстрее. Помни пока ты свободная они тебя заставить не могут, а как только подпишешь связь, все, считай пропала. Они ж и продать могут и убить. Если получится беги снова, только к нам не приходи. Дальше по лесу есть Каменки, скажешь от меня, там помогут.

Мне в руки сунули тряпичный мешок и еще раз крепко обняли. А я стояла, и сама едва слезы сдерживала. Они меня как на войну провожали. Но я вернусь, обязательно вернусь и скажу спасибо за все.

Расправив плечи, я неспешно вышла и под ненавидящем взглядом мужчины вышла на улицу. Посреди улицы стояла телега, запряженная парой привычных лошадок и еще пять, стояли в стороне. Мне указали на телегу, куда я и забралась. Я бы и верхом поехала, спасибо отцу денег на мое образование истинной леди он не жалел, да только отдельную лошадку мне не предоставили.

Ехали мы долго, до самого вечера. Посетили еще в два поселения и забрали их них пять девушек, две из которых я бы назвала еще девочками, настолько молодыми они были, и трое парней. Никто ничего не рассказывал, но во всех поселениях повторилась сцена прощания. Когда сумерки опустились на землю мы пересекли ворота и подъехали к большому замку. В другой раз я бы восхитилась архитектурой и витражами, но сегодня был очень долгий и напряженный день. Я была рада уже просто добраться до места и немного отдохнуть.

Не доезжая до кованных ворот наш кортеж свернул влево, и мы поехали как я понимаю к чёрному ходу. Не сказать, что я привыкла есть с золота и спать на перинах, но, когда нас провели в комнату, из которой воняло плесенью и давно не проветриваемым помещением я поняла, чего боялась Дуди.

Я уже хотела возмутиться неприемлемыми условиями как сзади стоящие товарищи по несчастью втащили меня вглубь комнаты. Звук поворачиваемого ключа меня уже не удивил. Свет включить нам не посчитали нужным, а света от маленького давно не мытого окна хватала только что бы разглядеть очертания предметов. Пока я в ступоре стояла посреди помещения и обозревала этот сарай, комнатой, а тем более спальней назвать это язык не поворачивался. Остальные разошлись в стороны и стали устраиваться на матрасах, что лежали вдоль стен. Видно напрягало это только меня.

Описывать как прошла ночь я не стану. Лечь на воняющую плесенью тряпку мне не позволила брезгливость. Я так и просидела всю ночь на полу. Не удивительно что и настроение с утра было подстать состоянию.

– Вставайте! – заорал мужчина в форме стоя на пороге – да пошевеливайтесь. Я кому сказал? – И эта особь, так сказать, мужского пола со всего размаха пнул близлежащего к нему крестьянина.

Мне пришлось сцепить зубы и промолчать. Ругаться с охранником я не собиралась. И на это есть ряд причин. Во-первых, он сам ничего не решает и сам скорее всего копирует поведение вышестоящего, во-вторых скандалить сейчас это привлечь лишнее внимание. Ну и я в-третьих, мне, как я не храбрилась было страшно, а после рассказов деревенских девушек и вовсе топать ногами не хочется.

«Пока не выясню насколько все страшно буду молчать и не светится лишний раз. Моего отца тоже многие боялись, а я взяла и сбежала. И здесь выберусь!» Так я убеждала свою совесть, пока мы шли к кабинету как я поняла экономки.

Я внимательно ее оглядела. Первое впечатление и самая устойчивая ассоциация возникшая у меня – это крыса. Худая и высокая, ее можно было бы назвать симпатичной если бы не выдающаяся часть тела и это часть длинный и прямой нос. Темные прищуренные глаза только усиливали сходство.

– Построится в шеренгу. – гаркнул сопровождавший нас мужчина.

– Вас взяли в дом светлейшей сиры Лауриндиэ! – пафосно начала женщина. – С это дня вы стали больше чем просто грязные деревенщины. Вы служите великой госпоже и если проявите себя, то может быть через несколько лет кого-нибудь повысят до личной помощницы.

– И этим мы должны гордиться? – не смогла промолчать я – А если я не хочу никому прислуживать? Можно мне отправляться назад?

– Неужели не понимаешь, ты… – она явно хотела меня обозвать, но сдержалась – это твой единственный шанс на нормальную жизнь? Встретить нормального мужчину, дать ребенку хоть какое-то образование? Да элементарно получить защиту сильного дома и нормальные условия жизни? – с каждым словом она подходила на шаг ближе ко мне пока не встала вплотную, возвышаясь надо мной как каланча.