Николай Семёнов-Мерьский - Жизнь и приключения Руслана Шкурдяева – путь от матроса к новому русскому

Посвящали мы личное время, не только спорту, но и культурному отдыху. Массово выходили в театр и на концерты, в Москве. Особенно все любили посещать оперетту. Постоянно наш коллектив посещал и театр на Таганке, который был недалеко от нашего управления. Старались побывать на каждой новой постановке. Впоследствии я даже подружился с худруком театра. На эти культпоходы приезжали все наши работники, даже с дальних филиалов. Очень был у нас развит туризм выходного дня, на субботу-воскресенье, мы летали самолётом по городам Советского Союза, посещали в них местные достопримечательности и театры. Так в Перми мы слушали «Иоланту» в Пермском оперном театре, посетили музей революции «Мотовилиха», доехали до Кунгура, сходили в пещеры. Все прикупили фигурок птиц и зверей из «лунного камня». Были в Баку, слушали в оперном театре имени Магомаева, популярного советского певца, с одноимённой фамилией, искупались в Каспии, и домой. Много где бывали, много всего посещали, включая Ригу, Таллин, Вильнюс, Каунас, Волгоград, Мамаев Курган, плакали все во время исполнения реквиема в зале Памяти Павших, в мемориале, в Калининграде, собирали янтарь на пляже. Вспоминаются такие случаи. По Баку. Приземлился наш самолёт в аэропорту Баку около часу ночи. Когда мы все вышли на площадь аэровокзала, вся площадь была буквально забита лицами мужского пола. Мы сначала думали, что в нашем самолёте прилетело какое высокое начальство, его встречают. Когда мы вошли в людской коридор, окружавший дорожку, ведущую на посадку в автобусы, мужики из стоящих в толпе вдоль дороги к автобусу, хватали за руки девушек, которые прилетели в нашем самолёте и кричали, «дэвушк ехали со мной!». Не которых пришлось отбивать, а две «девушки», не с нашей группы, уехали с мужиками. Потом, когда мы через двое суток возвращались из гостиницы, на автобусе в аэропорт, на отлёт, этих двух «девушек» пересадили к нам в автобус, из догнавшей нас «волги». В окрестностях Баку мы побывали на комплексе «Дом Огня», месте древних огнепоклонников. В Каунасе, вечером ходили в ресторан, я познакомился там с местной девушкой Данутой. Потанцевали, разговорились. У нас парень был из этих мест, он меня научил одной фразе на местном языке,«кейп юс уардас вена?», «ты живёшь одна?», Данута мне ответила, «вена, вена», «одна, одна». Пошли к ней в гости, «попить чайку». Я спросил, можно я её буду называть пани Данута, она ответила, что её надо называть не «пани», а «панёнка». Она меня после «чаепития» хвалила, «русский мужик хороший». «А ваш мужик, как?», спрашивал я её, «наш мужик плохой, наш мужик дерьмо», отвечала мне Данута. Данута, сама в постели, вела себя очень сдержанно, меня не завела. Но это было до моей свадьбы с Таней. Когда я поженился с Таней, я всякие «приключения» прекратил. Сколько же в нас было нерастраченной энергии, молоды и глупы мы были, ничего не имели, но зато были счастливые.

Возвращаюсь к своей новой семейной жизни. Вскоре, подошла наша очередь и мы получил квартиру в Москве, недалеко от Серпуховки, на Таллинской улице, в новостройке. Продвинулись и дела на работе. Когда зама по производству, Шубянича, забрали в Трест, Борис Семёнович, решил вопрос с верхним руководством, о назначении меня в Управление, заместителем по производству. Я переехал в Управление, на «Серпуховку», в сталинскую многоэтажку, в кабинет, расположенный в общей приёмной с кабинетом Кочмана. Чапай на памятнике в Самаре, был доволен, и улыбался Анке с Петькой. Всё шло, как-то подозрительно хорошо, как по нотам. Судьба достаётся при рождении, но и упорный труд к этому способствует, к счастливой «Судьбе».

Доходы мои, ещё больше стали расти, но ещё не выросли до нужных мне размеров, нужны были деньги на обстановку квартиры мебелью и прочим оборудованием, автомобиль «жигули», о котором я давно мечтал, я ещё купить не мог. Алименты мои все были выплачены, дочка от брака с Зиной стала совершеннолетней, 61 квитанция, подтверждающие их, алиментов выплату, оставались подшитыми в папочке красного цвета, можно было положить её, папочку, в свой семейный архив, что я и сделал. С Таней мы определились, по её настоянию, по общим расходам на семейную жизнь. Она тратит свои доходы на себя и сына, что остаётся, тратит как посчитает нужным. Я вношу в семейный бюджет и отдаю ей, запланированную сметой расходов сумму денег, остальное я кладу на счёт в Сбербанке, «на чёрный день».

Но скоро этот чёрный день настал для всей СССР и деньги в банке быстро превратили в ничто, в записи на сберкнижке. Перед тем, как деньги «сгорели» в банке, во время «кооперативов», когда «безналичка» стала «наличкой» и в зарплату стали получать пачки денег, я их накопил достаточно чтобы всё купить чего хотелось и планировалось. Деньги появились у многих, а купить на них стало нечего, из свободной продажи товары пропали, а чего из дефицита было можно купить на рынке, цены возросли многократно. Для покупки дефицита стали продавать талоны и сертификаты на приобретение товара с отсрочкой, когда он поступит в продажу. По такой системе мы пытались с Таней купить шубу для неё и видеомагнитофон, но получилось лучше и быстрей приобрести всё это на чёрном рынке, за соответствующую цену. По очереди на предприятии купил я и первый свой автомобиль марки «жигули». Когда наступил момент ехать в магазин за автомобилем, Таня дала мне наказ по цвету его кузова, она мне сказала, «бери любой цвет, только чтобы не жёлтый». Получилось всё так, как она не хотела. На площадке автомагазина стояло больше сотни автомобилей и все жёлтого цвета. Приехал я к ней домой «на цыплёнке», как мы назвали этого «жигулёнка», проездили на нём два года, а потом автомобили стали меняться у нас, чаще чем обувь.