Натали Якобсон - Династия грифонов. Пленники подводного царства

Не стоило оборачиваться перед уходом. Фиона снова заметила яркие одежды и бубенцы. У руин стоял шут, а в самих руинах фигур в пестрых шутовских нарядах было много: причем как мужских, так и женских. Бывают ли женщины-шуты и как они называются? Шутихи? Или как-то еще. Если шутовской наряд такого покроя, как у этих, то их можно принять и за коломбин. Уж не в легендарном ли Серпе Насмешников она оказалась? Вроде он находится не в руинах, а в замкнутом кольце горной гряды и путь туда можно найти только в полнолуние, да и то не каждому, а лишь тому, кто приглянется духам.

Пестрые фигуры парили над руинами, как стая разноцветных призраков. Как они молчаливы! Яркие, но зловещие. Пора отсюда убегать. Никто не попытался Фиону задержать или нагнать. Только многоголосое эхо вторило всё ей вслед:

– Потерянная!

Лишь к утру она вышла на дорогу, ведущую мимо гор к знакомым местам. Фиона устала и запыхалась. Растрепанные рыжие волосы напоминали огненную пряжу, в которой запутались веточки и сухие листики. Платье порвано, кожа исцарапана птичьими когтями. Она похожа на попрошайку! Зато у нее с собой целая кубышка настоящих золотых монет! Фиона даже не знала еще, на что их потратит. Монеты пришлось пересыпать в карманы, а саму кубышку выкинуть. Нести ее было неудобно.

Ночью Фиона прикорнула на обочине, и ей приснился сон. Дух шута уверял ее, что серп на ее шее и месяц это почти одно и то же, что он всегда будет приводить ее к зарытым кладам. На найденные деньги она может купить себе целое поместье, а не только новую мельницу или ферму. А если будет искать клады и дальше, то сможет сама стать королевой.

– Столько сокровищ спрятано в земле! Лишь духи их видят, но не могут ими воспользоваться, а ты можешь! У тебя особенный дар! Ты нам нужна! Но и многим другим ты, увы, нужна тоже! – шептал шут. У него было лицо мелового оттенка, но черты красивые. Лишь смеющиеся ехидные глаза портили всё впечатление. Из-за них казалось, что он над ней издевается.

Сон длился недолго. Проснувшись, Фиона снова двинулась в путь. На дороге было темно, но она шла наугад. Странно, что кулон на ее шее светился, как желтый огонь, помогая ориентироваться. Разве золото обладает свойствами светиться в кромешной тьме?

Говорят, в больших городах по ночам в скобах на стенах закрепляют факелы, чтобы знатные господа могли спокойно гулять. Но на сельской дороге ночью хоть глаз выколи. Дальше носа ничего не видать. Поэтому Фиона по ночам не гуляла. Данный случай был исключением, да и то лишь по вине грифона, занесшего ее невесть куда. Хорошо, что хоть направление, в котором идти, она угадала правильно, а то зашла бы в другое село или даже в другое государство. И как тогда быть?

Увидев роскошную карету, оставленную у гор без слуг, без кучера и даже без лошадей, Фиона насторожилась. Даже протерла глаза на всякий случай. Карета не исчезла. Значит, не привиделось!

Такие шикарные экипажи она до сих пор видела лишь издалека. А тут к нему даже прикоснуться можно. На стенках и верху кареты сверкают гербы. Рамы дверей и окон позолочены. Бархатные шторы пурпурные в тон бархатной же обивке кареты. А на козлах и внутри свалены то ли мешки с дорогими тканями, то ли… Фиона обомлела. Трупы! Это же трупы! Жестоко истерзанные и даже расчлененные. Издалека они напоминали больших тряпичных кукол, которых кто-то измазал красной краской. Туши коней валялись в дорожной грязи возле кареты. Человеческие останки, судя по одежде, принадлежали знатным и богатым господам, а также их грумам.

Один труп оказался женским. Это была девушка. Такая же рыжеволосая, как сама Фиона. Только в отличие от Фионы одета она была в дорогое бархатное платье. С крестьянкой ее не перепутаешь. Это аристократка. Только вот высокое положение ее не спасло. Кто-то подвесил ее, как куклу, насадив ее ладони на острые скобы на потолке кареты. Изящные руки были истерзаны в тех местах, где, судя по всему, находились украшения. Пальцев не хватало. Наверное, на них были кольца, которые удалось снять только с самими пальцами заодно. Если их отклевали птицы, то у этих птиц инстинкты сорок. Только вот сороки не такие крупные и когти у них не такие острые, чтобы так обезобразить труп. Его будто пропустили сквозь терку. Из красивой девичей головы выклевали глаза. На шее осталось ожерелье из царапин. На лбу отметина, поставленная птичьей лапой. Видимо, с ней тоже играли в жмурки. Только без липучей повязки на глазах. Жертву просто ослепили.