Фреш Бриз: Космоглупости

– Эмма! Наконец-то! Мы так переживали за тебя. Что ж ты нас так напугала, а? – он первый из пришедших подал голос.

– Расскажите мне. – попросила я.

– Что? – уточнил Фризмер.

– Всё. Что произошло?

Они немного замялись и переглянулись, словно не зная, кому из них рассказывать. Наконец, Марк произнёс:

– Ты помнишь, как нас тряхнуло?

Я кивнула, он продолжил:

– Никто так и не понял, что случилось. Компьютеры давали данные, что всё в порядке, но внутри что-то творилось, нас трясло, видимо, вошли в какую-то нестабильную зону… в управлении до сих пор пытаются разобраться, что же это было. Если бы не твоё состояние, они, наверное, уже забыли бы об этом, но общественность… ты же понимаешь. А ответов нет.

Его перебил Раудж:

– Ты сильно головой ударилась, череп не треснул, но травма мозга случилась.

– Я думала, это Ник ударился.

– Я тоже, – вмешался тот в разговор, – но со мной всё было в порядке. Так, небольшое рассечение кожи, кровь остановили и полетели дальше.

– Мы были на Марсе?

Ребята замолчали и виновато все разом опустили глаза.

– Говорите, – потребовала я.

– Да, – ответил Марк, кивая, и посмотрел на меня. – Когда в управлении узнали, что Рауджу удалось стабилизировать твоё состояние и твоей жизни ничего не угрожает, они велели нам продолжать экспедицию. Прости, Эмма.

– Значит, я была на Марсе? – попыталась я улыбнуться, что вышло, скорее всего, очень жалко.

– Ты была рядом с ним. На сам Марс, ты же понимаешь, мы не имели права тебя брать.

Я кивнула. Может, меня это известие должно было расстроить, но мне было всё равно, была я на Марсе или нет. Мне плевать на Марс. Теперь уже плевать.

– А Войнс? С ним всё в порядке? – спросила я, вспомнив, что он тоже был со мной на неизвестной планете и, раз он был духом, то, возможно с ним тоже что-то случилось во время тряски.

– Да, – оживился Николай, – с ним всё хорошо.

– Где он?

– Он сейчас в Китае, уже третий месяц или больше. Ты знаешь, он же уволился после этого полёта, но его пригласило Китайское национальное космическое управление. Летать он не будет, но, вроде он инструктором там.

Я кивнула, словно соглашалась. Хотя, с чем именно я соглашалась, я не знаю. Может, с тем, что Дэвид Войнс жив, может, с тем, что он в Китае. Не знаю.

Ребята ещё некоторое время пытались разговаривать со мной, но я отвернулась к окну и смотрела куда-то в небо. Наверное, я хотела увидеть там ту планету, хоть лёгкой жёлтой дымкой сказавшей бы мне, что она существует. Но я её там не увидела. Когда моя команда, бывшая команда, поняла, что я больше не хочу общаться, они переключились на разговор с моей мамой, но он касался лишь моего здоровья. А потом они ушли. Я даже нашла в себе силы попрощаться с ними, они ведь ни в чём не виноваты.

В больнице мне пришлось провести ещё несколько дней, пока врачи окончательно не удостоверились, что со мной всё в порядке и я могу ходить. Сначала это давалось мне нелегко, но вскоре тело начало восстанавливаться, мышцы окрепли, благодаря ЛФК. Я хотела уехать домой, в свою отдельную квартиру, но родители и слышать об этом не хотели. Они забрали меня в свой дом. Чудесный загородный домик, где я провела свою юность. Но и он мне теперь был не нужен. Мне никто и ничто не было нужно, кроме Тима. О, Господи, как же я хотела вернуться к нему.

И никакой беременности тоже не было и в помине. Это всё оказалось плодом моей больной фантазии. Единственное, что совпадало с реальностью, так это то, что несколько месяцев назад восстановился мой менструальный цикл. Пытаясь найти связь между тем миром и этим, я однажды спросила у мамы:

– Мам, когда у меня начались месячные?

– Это было уже тут, когда ты в больнице лежала. Наверное, месяца четыре назад, ну и, может, ещё несколько дней.

Я мысленно вернулась на родину Тима. Точно, по тому, что я помнила, так оно и должно было быть. Когда здесь моё тело вновь вернулось к нормальному женскому циклу, мои мозги не пропустили этот факт и даже в коме услужливо подсказали воображению, что теперь я могла бы и матерью стать. И разыгравшаяся фантазия убедила меня в том, что под своим сердцем я ношу ребёнка Тима.

Пока я сопоставляла эти факты, мама сказала:

– Ты знаешь, твой капитан, Дэвид, он же первое время по возвращении каждый день навещал тебя в больнице. Как тебя туда положили, так он, спустя несколько дней пришёл к тебе и с тех пор появлялся ежедневно. Я понимаю, он, наверное, просто чувствовал себя ответственным и виноватым в том, что с тобой случилось, ведь он у вас там был главным, но нужно отдать ему должное…