Людмила Кригер: На границе

Конечно, уснуть я не могла, повсюду мерещились эти крысы. Утром взяла кое-что из вещей и ушла на заставу Янчихе.

Чем же еще примечательна наша служба на Угловой?

В Краскино приезжал ансамбль песни и пляски имени Александрова уже в то время, а время-то было послевоенное. На небольшой поляне поставили несколько грузовиков, опустили борта, и получилась сцена. А для танцоров скосили траву. Зрелище, конечно, незабываемое. А вечером в доме офицеров был дан концерт инструментальной группы во главе с самым главным солистом – Виноградовым, тенором. Это было что-то.

Наконец-то наступило время соревнований. Соревнования в Комиссарово, где было оборудовано специальное помещение для стрельбы и столовая.

Виды стрельбы: стандарт – стойка, с колена лежа. Где-то 10 выстрелов из боевой винтовки Мосина и малокалиберной ТОЗ-8, пистолета Макарова на 25 и 50 метров и снайперской винтовки на 600 метров. Я ужасно волновалась, так как женщины, приехавшие на соревнования с Камчатки, Сахалина и Курил, говорили о таких результатах, что я поняла, что мне до них еще о-го-го, как далеко. Коля меня успокаивал, что это провокация, чтобы испугать соперников. В результате я заняла 3-е место. Конечно, я этого не ожидала, была очень-очень рада, наградили даже грамотой. Ура!

Так прошли мои восемь месяцев.

Вскоре после соревнований мы переехали на заставу Мраморная. Расположена она в лесу, в основном из кедра и сосны, вокруг сопки. Прямо за заставой протекала небольшая речушка, холоднющая. По кустарнику и деревьям вились лианы, лимонник, дикий виноград. А на одной сопке, Чушка называется, рос даже инжир.

Итак, мы приехали – жилища для семей нет. Нас поселили в ружьечистке, отгородив ее от спортзала стрелковыми мишенями, прямо как в кинофильме «Офицеры». Солдатская кровать, плита, в полу люк, ведущий в подземную траншею. Пол пропитан оружейным маслом настолько, что, когда я стала мыть, при надавливании ножом из-под пола текло масло. Из-за стены-мишени были слышны разговоры солдатиков, каверзные анекдоты, мат.

Когда у меня уже были три месяца беременности, Коля настоял, чтобы я уехала рожать к родителям в Махачкалу. Почему? В соседней заставе произошел такой случай. Жена пограничника была на последнем месяце беременности. Застава находилась на склоне высокой сопки, и продукты им заносил маленький ишачок, которого боготворили. Так вот, у жены начались преждевременные роды. Муж ее поднял солдат, выстроил в ряд, бегает в нижнем белье и кричит: «Ребята, кто знает что делать? Помогите!» Представляете, кто-то что-то как-то знал – вылили весь одеколон в посуду и принимали хором роды, всем составом роты. А родилась еще и двойня – пацаны, старший ребенок тоже пацан. Из отряда прислали легковушку – увезли жену в больницу. Спускали ее из сопки вниз на простынях. Поэтому, дабы не произошло нечто подобное, Коля и отправил меня к маме.

Свекровь закидала меня письмами о том, почему я уехала к своим родителям. Ведь я уже их, и почему я решаю ехать к маме, а не к ним. Чтобы не обидеть их, я решила поехать к ним. Но я не понимала, не имела понятия, как к ним ехать зимой. Оказалось, что в зимнее время сообщение между определенными пунктами только на тракторе, который ездит за горючим. Был март, в поезде сообщили, что умер Сталин, а некоторые женщины закричали и заплакали.

Снега было очень много. Подъезжаем к Себряково. Меня встречает свекровь с тулупом, и мы пошли к трактору. К нему были прицеплены огромные сани, на которых стояли бочки с горючим, рядом была солома, на которой сидели пассажиры.

Первая ночевка была в большом доме у дороги, лежали все на полу. Я часто выходила на улицу в туалет и постоянно спотыкалась о чьи-то руки, ноги.

На следующий день доехали до Кумылженской. Переночевали там у родственников и к вечеру только следующего дня приехали в Слащевскую.

Итак, семьдесят километров ехали мы три дня. Сидеть на санях долго было трудно, болел живот и тянул низ. Я вставала и какое-то время шла за трактором пешком, а потом догоняла его и садилась. Один дедок посмеивался надо мной: «Гляди-ка, не разродись по дороге». Ему смешно, а мне было очень больно.

Пришла пора рожать. Свекровь отвела меня 13 мая в «роддом» – это четыре койки в местной больнице. Схватки длились 2 дня, я измучалась. Дедушка ругал мать, что я все-таки приехала, а вдруг что-то случится. Махачкала все-таки большой город и там уже цивилизованные больницы.