Виталий Мушкин - Супер-эротика

С Ниной наши встречи становились все реже. Условий для занятий сексом у нас не было. Тем более, что она рисковала своей репутацией, ведь была замужем. Сотрудники и студенты на нас косились, смотрели неодобрительно. Кроме стен университета мы с преподавательницей нигде не встречались.

Однажды вечером мы с Ниной договорились встретиться на кафедре, на ее рабочем месте. Она дождется, пока все уйдут и позвонит мне. В «расчетное» время пришло сообщение: «Приходи, все ушли». Я побежал на кафедру. Нина сидела в своем излюбленном кресле, в своей любимой позе. Откинувшись немного назад и расставив ноги.

– Закрой дверь на ключ.

Я закрыл дверь и вернулся к своей любимой. Она призывно на меня смотрела и ждала к своим ногам. Ноги Нины одеты в сапоги и прикрыты сверху юбкой цвета бордо. Я встал перед ней на колени и поднял юбку. Трусики порадовали меня своим ярким, светло-зеленым цветом. Я расстегнул молнии на сапогах женщины. Одну, другую. И тут в дверь постучали. Мы замерли. Снова раздался стук.

– Нина Сергеевна, откройте! Я знаю, что Вы там.

– Это декан, – прошептала мне Нина.

– Не открывай.

Стук в дверь уже громче.

– Нина Сергеевна, Вы там не одна? Чем Вы занимаетесь? Откройте, у Вас ключ торчит изнутри в скважине.

– Спрячься за шкаф, – шепнула Нина.

Она застегнула сапоги, оправила юбку и пошла открывать дверь.

На пороге стоял декан факультета, Григорий Ильич. В годах, но крепкий еще мужчина.

– Ты чего не открываешь? Почему заперлась?

– Отчет пишу, Григорий Ильич.

– Ты одна?

– Ну а с кем мне быть?

– Говорят, у тебя шашни с каким-то студентом. А почему кресло посреди комнаты? Ну-ка, закрой-ка дверь.

Нина повернула ключ в замке.

– Ты чего меня избегаешь? Загордилась? Забыла, что я для тебя сделал?

– Что Вы, Григорий Ильич, я все помню.

– Иди сюда, снимай трусы, ложись животом на стол.

– Григорий Ильич, может быть не сегодня, в другой раз?

– В какой другой? Некогда мне бегать тут, тебя искать. Снимай трусы, – рявкнул он.

Нина послушно сняла свои ярко-зеленые трусики, задрала юбку и легла грудью на стол. Попа Нины ослепительно белела на фоне бордовой юбки, темного стола и черных сапог, в которых она оставалась. Декан подошел сзади. Мне, из-за укрытия, все хорошо было видно. Мужчина расстегнул брюки и вынул из них ремень.

– Григорий Ильич, только не очень больно, пожалуйста.

– Терпи, шлюшка, меня это возбуждает. Да и поучить тебя надо, по-отечески.

Он взмахнул рукой и ремень смачно шлепнул женщину по попе. На коже остался красный след.

– Ой, – взвизгнула Нина.

– Терпи, сучка! Тихо у меня!

Одной рукой Григорий Ильич хлестал Нину, другой настраивал свой инструмент. Женщине было больно. Она стонала сквозь зубы.

Попка возбудила декана. Его член принял рабочее положение и он направил его в вагину Ниночки. Та опять ойкнула, видимо, не была к этому готова. Григорий Ильич вдавливал пенис в женщину все дальше и все энергичнее. Он не переставал ругаться и обзывать Нину разными нехорошими словами. Вероятно, это его возбуждало. Декан продолжал хлопать по покрасневшей попе, лежавшей перед ним, уже ладонями.

– Терпи, шлюха, терпи, – повторял он.

Бесконечное время длился этот половой акт. Но вот Григорий Ильич закряхтел и кончил. Он не стал доставать член из влагалища Нины, а аккуратно слил туда всю жидкость.

– Ладно, бывай, – декан застегнул брюки, вдел ремень. – Смотри, не бегай больше от меня. А то вылетишь отсюда как пробка.

И он ушел. А Нина осталась лежать на столе. Лицо ее было в слезах. Мокрое лицо, голая покрасневшая попа и сперма, стекающая по ногам.

Нина встала со стола, подошла к дивану и легла на него. Ноги она согнула в коленях и раздвинула.

– Сашенька, иди сюда. Один ты меня любишь. Иди, пожалей свою мамочку.

Она приглашала меня к своей вагине. Целовать ее не в губы на лице, а в половые губы, в розу. Так у нас было заведено. И это устраивало нас обоих.

Нина задрала юбку, теперь ее нижняя часть вся была открыта, кроме сапог. Я бережно снял сапоги и начал целовать ноги. Пальчики, все по одному, подошвы, пяточки. Ступни слегка пахли сапогами и спертостью. Но это был наш, родной, приятный запах. Потом голени, колени, бедра. Нина получала удовольствие, получал его и я. Нежная кожа внутренней стороны бедер и вот она, моя цель, роза Я уткнулся в пах женщины лицом. Здесь было мокро. Женские и мужские выделения, сперма. Но это были мои, наши, родные губы, родной клитор, родная вагина. Я стал облизывать и вылизывать гениталии моей любимой, несравненной и драгоценной женщины. Я вошел языком во влагалище. Нина изогнулась корпусом и подняла таз выше. Мне стало удобнее. Это пик наслаждения. Хотя впереди меня еще ждет анус. Мой, наш, родной и желанный анус.