Ю. Копытин - Золотой дурман. Книга третья

– Тихо… Спят все, – прошептал Поликашка. – Пошли…

– Погоди, – Захар нащупал небольшой камень и бросил его в сторону тлеющих углей прогоревшего костра. – Спят… – кивнул он головой, выждав некоторое время.

– Пошли… – дёрнул его за рукав Поликашка.

Неслышно спустились они из своего укрытия и, осторожно ступая, стали пробираться на свет тлеющего костра.

Несколько разбойников, положив головы на изрядно похудевший турсук, спали тут же, неудобно развалившись на голых камнях. Невдалеке из большого грота раздавался разноголосый храп вдоволь попировавших лиходеев.

– Порядок, – довольно произнёс Поликашка. – Идём к малому гроту – там они пленниц держат.

Полная луна, словно помощница, бледным светом освещала место стоянки разбойников.

– Дрыхнут, – кивнул Поликашка на привалившихся у входа в грот бандитов.

– Тс-с, – дёрнул его в сторону Захар. – Слышишь? – поднял он вверх палец.

– Куда ложишь валета на кралю, – приглушённо донеслось из грота. – Думаешь, ежели ладно погуляли, то я и пеструхи* не разберу. Недаром у тебя кликуха Шур*.

– А у тебя – Ларь!*На лбу написано – шибко охоч ты до всякого барахла.

Подойдя со стороны входа, друзья заметили отсветы горящей лучины на стене грота.

– Что делать будем? – настороженно шепнул Захар.

– Подождать надо, пока их сон не сморит…

– Шур, ставлю на кон вот ту глазастенькую болдырку*. Атаман пообещал отдать их завтра нам на потеху. Так я уже её себе забил.

– Ладная филяха,* и базулки* клёвые… Идёт… соболями отвечаю, – донёсся хриплый бас.

– Только чур не мухлевать – на антирес жохаем*, – ответил другой.

_______________________

Пеструхи* – карты. Шур* – вор. Ларь* – сундук.

Болдырка* – метиска. Филяха* – девка. Базулки* – груди. Жохать* – играть.

Присев на корточки в тень, отбрасываемую огромным валуном, друзья стали выжидать, чтобы до конца довести задуманное дело.

– Всё, Ларь, – она моя! – раздался радостный возглас.

– Ладно, замётано. Давай кимать*, – протяжно зевнул тот.

– А марухи*?! Там теперь и моя среди них – а ну как ухнут*?

– Куда они повязанные денутся? С кряковками* все задом к друг дружке сидят…

– Пора! – выждав, когда из грота послышался храп, дёрнул за рукав друга Поликашка.

– Давай быстрее, пока не потухла, – кивнул Захар на горящую лучину. – Тс-с, – приставил он палец к губам готовым вскрикнуть от испуга женщинам.

– Режь верёвки, – шёпотом скомандовал Поликашка.

– Выходи… Только тихо, – стал выталкивать наружу освобождённых Захар. – Быстрее, быстрее… – подгонял он столпившихся у входа пленниц.

– Вроде все… Давайте наверх – вон туда, – знаками объяснил Захар обратный путь.

Поняв, что это выход из логова бандитов, девушки с ловкостью кошек стали карабкаться по камням.

– Надо бы соболей прихватить, вот наши обрадуются, – остановился Поликашка. – Видал, сколько их там в углу навалено… Я быстро… Догоню… – метнулся он назад к гроту.

Отыскав глазами огромный мешок, из которого, по-видимому, была изъята для игры пушнина, Поликашка стал спешно запихивать в него отобранные у инородцев отборные соболя.

_________________________________

Кимать* – спать. Ухнуть* – убежать. Марухи* – женщины. Кряковки* – связанные руки.

– Ну – всё, – с трудом засунул он в мешок последнюю шкурку.

Осторожно ступая и волоча огромную ношу, Поликашка направился к выходу.

Он и не почувствовал, как мешок зацепил ногу Ларя.

– Глазастую не отдам… Смухлевал, каналья, – заворочавшись, зло процедил тот сквозь зубы спросонья. – Буркала* повыкалываю! – вскочил он на ноги, выхватив из-за голенища кинжал.

– А это чего?! – остолбенело уставился Ларь на Поликашку.

Сунув в лицо разбойника мешок с пушниной, тот опрометью выскочил из грота.

– Стрёма*! – что есть мочи заорал опомнившийся Ларь и кинулся за беглецом. – Не уйдёшь, каплюжник*! – исходил он злобою, не отставая от Поликашки.

– Стреляй!.. Уйдёт!.. – послышались крики проснувшихся бандитов.

– Живьём взять! – перекрыл их грозный бас Атамана.

Ловко брошенный камень угодил прямо в ногу Поликашке.

– Захар, беги!.. – крикнул он собиравшемуся поспешить на помощь другу. – Помоги женщинам добраться к нашим. Мне уже не поможешь – оба пропадём.

И тут же несколько лиходеев разом осели на Поликашку.

– Где моя болдырка! – размахивал кинжалом Шур. – Кишки выпущу!

– Заткни свои брязги* в шкеры*, – растолкал мазуриков Атаман. – Я сам с ним побакулю.

– Мне ж её Ларь в пеструхи пропачил*, – с обидой в голосе не унимался Шур.