Владимир Дадонкин - Республика Анампоху. Байки-Бабайки об Афгане

В Афганистане практически не добывалось никаких своих природных ископаемых, ресурсов, практически не было древесины, поэтому там котировалось все. Советские солдаты, офицеры и прапорщики продавали афганцам все, что можно: соляру, бензин, аккумуляторы, колеса, а кое – кто и оружие. Военные следователи работали с полной нагрузкой, и многие из Афгана прямиком попадали на советские зоны. Кто мне скажет, что этого не было – плюну в рожу! Как то один козломон который просидев полтора года в полковой прачечной, стирая солдатские кальсоны в Афгане, доказывал мне что ничего такого не было, и что это все я придумываю. Типа он такой правильный весь и мыло налево не продавал. Сейчас этот «герой» навешав на грудь фальшивых медалек, рассказывает в школах как он «сражался с «духами» в горах. Спроси его про службу и больше минуты он даже придумав не сможет ни чего рассказать о Афгане. Да ладно, хрен ему во все рыло, а кто не согласен тому тоже по хрену в рыло. На этой прекрасной ноте я продолжу свое повествование.

Цветной металл и доски тоже шли «на ура», дрова на Кабульских рынках продавались на вес, поэтому многие и здесь нашли свой бизнес. Я знал одного водителя мусоровозки который без всякого криминала заработал за два года примерно 20—25 тысяч чеков, что по тем временам было равно примерно 50 тысячам рублей или стоимости восьми «Жигулей» шестой модели. Для примера – врач тогда в Советском Союзе получал 130 рублей в месяц, и, чтобы купить «Жигули», ему пришлось бы собирать свою зарплату шесть лет, а ту сумму которую заработал за два года водитель мусоровозки – за пятьдесят лет. Это были шальные деньги, поэтому у многих они как приходили так и уходили.

Кстати, тот водитель честно делал свою работу. Приезжал на свалку, где его уже поджидали афганцы, в основном молодежь, но выбрасывать мусор не спешил. Подъехав, вступал с ними в переговоры: или они оплачивают весь мусор оптом, или, он обливает его бензином и сжигает. В сопровождение он всегда брал двух вооруженных солдат, поэтому отбить мусор афганцы не пытались. Обычно они всегда соглашались на второй вариант. Цена мусора варьировалась по-разному от 200 до 1000 афганей за машину, все зависело от того, какой вид мусора преобладает в кузове, в Афгане все шло в дело. Металл там плавили дедовским способом. Возле кишлаков стояли огромные конусообразные глиняные печи, туда закладывались вязанки дров и куски металла, поджигали, он плавился и стекал по желобу, а потом из него ковали, что нужно.

Был другой вариант заработка – так называемые военторговские автолавки. По идее эти автолавки должны были обслуживать наших солдатиков, которые стояли на блокпостах развозя бакалею и другие нужные вещи, но на практике все делалось по-другому. Водитель машины, он же экспедитор, просто заезжал в любой дукан и продавал весь товар афганцам по завышенным ценам, деньги сдавал в кассу, а разницу клал в карман. Конечно, и это все пресекалось, но тем не менее было и это. Но, все эти мелкие торговые операции были просто детским лепетом по сравнению с масштабами продажи афганцам военной техники, продуктов и вещей со складов ТЗБ (торгово – закупочной базы), но это уже другие истории, с которыми при желании вы сможете ознакомиться в архивах военной прокуратуры.

Как я уже писал ранее, все же большая часть контрактников занималась торговлей по мелочи. Как яркий пример – Петрович, который жил в нашем кубрике. Ему было уже за сорок, и мы называли его «Дед». Бывший моряк торгморфлота, сухощавый, подтянутый, свое утро он начинал с пробежки в три – четыре километра до ближайшего дукана, где сдавал товар приготовленный с вечера. На обратном пути, он оббегал магазины нескольких соседних полков, где опять набивал сумку продуктами и сигаретами. Как и мы, он ни черта не боялся и всегда ходил один. Ни плохая погода, ни обстрелы не могли повлиять на его ежедневное расписание. Вечером, когда мы все расслаблялись, играя в карты, на бильярде, или просто бухали, он сидел за столом и аккуратным почерком заносил свои доходы и расходы в блокнот. Затем, приняв душ, ложился на кровать и замирал, глядя в потолок.

В отличие от нас, еще молодых разгильдяев, вырвавшихся за рубеж и кайфующих от импортных шмоток и разгульной жизни, он вел аскетический образ жизни, не пил, не курил, с девками не куролесил. В свое время, будучи мореманом, он побывал во многих странах мира и свою чашу, как он любил выражаться, уже выпил. Раньше он никогда не имел ни семьи, ни квартиры и перед самым Афганом, взяв в жены какую-то молодуху с ребенком, мечтал, вернувшись домой купить трехкомнатную кооперативную квартиру и машину. Поэтому экономил на всем, пахал, как слон, и держался от нас особняком. Любимой его поговоркой было «Лишь орлы летают одиноко, а бараны пасутся стадами». На что мы ему отвечали