Ольга Тишина - Дрозофилы

Их тихая, мирная и довольно комфортная жизнь продолжалась два года.

День, на редкость, выдался теплым и солнечным. На Мурее стояло короткое лето. С утра Кора объявила, что сегодня берет грута с собой в «Хитрый Мур».

Рига приготовила на завтрак прекрасный омлет с ветчиной, паштет из печени батака, местной разновидности птиц и наивкуснейшие хааваловые лепешки, напоминающие по вкусу и внешности армянский лаваш.

После сытного и обильного завтрака, который вошел в «моду» в этом доме лишь с появлением грута, мурейка, как обычно она это делала, набила табаком свою излюбленную трубку, подаренную одним из постоянных клиентов трактира и, тихонько покачиваясь в старом, скрипучем кресле, закурила, пуская в потолок дым кольцами.

Ток вышел во двор подготовить повозку – рикшу. Кора предпочитала появляться в обществе грута именно подобным образом.

Грут перестал говорить о себе в женском роде и практически перестал так думать. Его прошлая жизнь на Земле стиралась, уступая новой, совершенно не похожей на ту, прежнюю. Иногда он ловил себя на мысли, что плохо помнит образ Анны и, думая о себе чаще представлял себя уже теперешнего.

К маленькому коттеджу примыкал небольшой сад. Это было владение грута. Он выпросил у прижимистой хозяйки деньги на семена и садовые инструменты, а так же привел в порядок летнюю веранду, качели и крохотный прудик, в который летом запускал рыбок, привезенных с Крина. Кора бурчала, что грут почти разорил ее с этим, будь он не ладен, садом, но сама обожала проводить там вечера, пить чай, или под настроение, что покрепче, качаться на качелях пыхтя трубкой или долго сидеть у пруда, наблюдая, как маленькие разноцветные рыбки плавно скользят под водой.

Стояла пора цветения данделлиона , удивительного травянистого растения, более всего напоминающего желтый земной одуванчик, но гигантского, около четырех метров роста. Два таких выросли в саду мурейки благодаря заботе грута и Риги. Закрученные, словно руками прачки отжимающей белье, стволы с толстой, коричневой корой заканчивались пучком тонких веток, усыпанных ярко – желтыми, как у мимозы, пушистыми шариками – цветками. Под дуновением ветра они отрывались от веток и невесомые разлетались по всей округе.

Расцвели в саду и местные аналоги земной гортензии. Цвет их варьировался от бледно-голубого до аквамаринового. Сад благоухал.

В этот день Кора ждала каких-то важных персон. Она волновалась. Это было заметно по тому, что трубку она курила более интенсивно, практически не вынимая изо рта.

Гости заявились ровно через час, после полудня. Их было трое и они не были местными. Не были они и клиентами, пришедшими за удовольствием, и деловыми людьми, предлагающими сотрудничество. Ток, присутствующий при этой встрече, увидел «казенные» лица, не выражающие никаких чувств и эмоций. В руке одного, одетого в длинный черный кожаный плащ и черную же шляпу с бортами, находилась папка. Люди в «черном» имевшие на рукаве нашивку галактической милиции, а точнее одного из ее отделов занимающегося экономическими преступлениями, вошли в приемную Коры без стука. Молча, под внимательным взглядом кориных глаз, главный из них вынул из папки тонкий прозрачный лист полипласта и положил его на стол перед мурейкой.

– Что это, – брезгливо глядя на пустой лист, спросила та.

– Это ордер на проверку всех ваших активов и пассивов, Кора мур Альгутта Муррей, – каким-то механическим голосом ответил главный в этой троице. – На вас, в наш отдел, поступило много доносов. Пришло время проверить вашу лояльность к имперским законам и их соблюдениям.

– Я ничего не вижу, – отодвигая одним пальчиком от себя ордер, произнесла мурейка.

– Не прикидывайтесь дурочкой, мур Альгутта, вы прекрасно осведомлены, что ордер открывается вами лично. Наше дело, пока, – он сделал ударение на последнее слово, – вручить его вам.

Кора прижала большой палец четырехпалой руки к полипласту. Сей же миг на нем проступили буквы и символы. Глазами она пробежалась по тексту.

– Это происки конкурентов! – с визгливыми нотками, прокричала мурейка. Вибрисы ее при этом растопорщились, а остроконечные уши в напряжении задрожали.

– Мур Альгутта, мы здесь за тем, чтобы все тщательно проверить и выяснить, что – правда, а что – ложь. Пока – никаких обвинений, только проверка. Дальше все будет зависеть от результата.

И тут Кора совершила самую большую и роковую ошибку в своей жизни. Она достала из ящика стола парализатор и без разговоров сделала выстрел. Но того эффекта, что она ожидала, не произошло. Казенные люди оказались экипированы лучшей защитой от подобных посягательств на свое здоровье.