Анатолий Завражнов - Земля бессмертных Восток

Первый сон-наркоз всего лишь на минуту. Подпитка каналов, очистка кровеносных и иных сосудов, выправление легких, пищевода, желудка, кишечника… Умная, давно «ручная» энергия знает сама, что делать. И знает, что нельзя переборщить – организм истощён, а восстановление за его же счет… Теперь пару минут просто поспать.

– Порядок действий будет такой, – объявил всем, – пока Матушка спит, меня не касаться даже мизинцем. Когда она просыпается, причём не совсем, а чтобы поесть – в это время обеспечьте протирку моего организма. Со мной не разговаривать ни в коем случае. Так будет повторяться несколько раз, пока я не открою глаза. Всё понятно?

Молчание – согласие.

– Просыпайся, старушка! – первое пробуждение.

Проснулась, с ходу заявила:

– Есть хочу!

Вот так и началось. Сначала – бульон, несколько кусочков мяса, овощей… Снова короткий сон, недлинное бодрствование с едой, опять сон – уже длиннее, снова и опять… Матушка не произносила ни одного слова и ни на кого не обращала внимания. Конечно, чувствовала перемены в организме, волноваться начала. Да и не только она – это было видно с закрытыми глазами, окружающие сёстры – а их было много, да все, скорей всего, – замерли, не слышалось и дыхания. К счастью, не забывали стирать с лекаря и пациентки пот. Её кормили от души. А Виктора нет… И пот не со всего убирали – одежда промокла больше, чем до нитки… Лентяйки! Хотя рубаху все-таки догадались стянуть. Последние штрихи: волосы – в новой гриве надо оставить немного седины, зубы… оказалось, тут делать нечего, все же Валентинино лекарское искусство на высоте.

– Девушки, сделайте Матушке массаж! Полный!

Выполняют. Пока всё молча.

С трудом Мальцев открыл глаза, свои, естественно. Гениально! Но результат оценивать не ему, да и нечем пока – мозги уплывают в сумрак. Убрал анестезию окончательно, полностью освежил сознание больной, думается, что сейчас ей уже будет не до еды… Правильно подумалось. Матушка несколько раз проводит руками по своему организму, затем потрясенный шепот:

– Пресветлая Валента, это – я? Волосы, кожа… У него получилось! Где этот лекарь? Где это блаженство для Марэн?

Вот она и оценка – коротко и ёмко! О, жен… С такого расстояния всё не рассмотришь, но лицо эльвины хотя бы видно, точно. Не шибко молодое, конечно, лицо, лет на пятьдесят, может, чуть больше, кое-где морщинки… Но в целом ничего так, всё на месте: чуть раскосые зеленые глазищи, прямой нос, в меру полные, довольно бледные еще губы.

– Виктор, ты чудовище, ты – женский ужас! Что ты натворил с моим телом? Ты знаешь, сколько мне лет?

– Знаю, – не стал отпираться ужас, – женщине столько лет, на сколько она выглядит. Тебе мало, Матушка?

– Вот зараза! – удивляется она.

Кстати, что это у Матушки, у Великой такой жрицы, за лексикон? Где набралась-то? Хотя за столько лет… Но какой пример подает совсем неокрепшим головам сестёр, и почему это обязательно в адрес лекаря?

– Мне не мало, – соглашается она, – послушаем, что об этом Пресветлая скажет на рассвете. Готовься, якобы лекарь! А мне в ванну пора. Но перво-наперво к зеркалу, посмотрю, на сколько выгляжу, и учти, Виктор, если увижу несовершеннолетнее отражение, убью!

– Зачем все хотят меня срочно убить, Марэн, зачем? – загрустил Виктор. – Волки, кошки, челамы, оремы, шпиёнка красная… Матушка грозит теперь. Только вот ты, Марэн, добрая ко мне.

– А это временно, – прошипела первая змеюка, то есть сестра, конечно, – я вот в своих покоях прочту тебе кое-что из предсказания и прибью, в свою очередь.

– Давай уж прямо здесь, зачти цитату и исполняй! А что это за намёк? Зачем мне еще ходить куда-то, лень!

– Ничего, помучайся! – душевная доброта обволакивает Мальцева вместе с материальной Марэн. – Я побуду с мамой, а ты иди досыпай, в ванне отмокни.

– Да? – Мальцев возмутился. – А поесть? Причем здесь и сейчас же, иначе буду тобой питаться! Кстати, Матушка! – окликнул он профессорским тоном, крутя большие пальцы на животе. – Рекомендую баньку, очень рекомендую, с веничком непременно-с… Весьма способствует, весьма!

– Девочки, покормите этого проглота, видали, отощал после часа творчества! – скомандовала Марэн, и упорхнули обе.

Встретятся еще!

Девочки поднимаются с колен. Надо же, Виктор только что заметил, они же всё это время на коленях провели! Порядки тут… Настучать, что ли, Пресветлой во время разговора? Заметил бы раньше, эти сёстры всю жизнь бы на коленках прошагали!