Приехал к себе в квартиру лишь через месяц. Утром, когда жена была на работе, а девочки – в школе. Купил цветы, торт, сюрприз хотел сделать. Но сюрприз ждал дома – его собранные в три большие сумки вещи в одной из комнат, отсутствие его зубной щетки и бритвенных принадлежностей в ванной, и совместных с женой фотографий на положенных местах. Посидел немного в прихожей, пытаясь привести мысли в порядок. Потом аккуратно поставил цветы в вазу, торт – в холодильник, забрал сумки и вызвал такси. Больше он домой не возвращался. Спустя два месяца развелись со Светланой, а еще через полгода она вышла замуж за какого-то инженера. Наверняка чертовски положительного и совершенно не пьющего.
Страдал Алексей года полтора, хотя ни разу самому себе в этом факте не признавался. Все же он по-настоящему любил Светлану, и долго не хотел осознавать, что вот и кончилось его семейное счастье. А потом как-то разом успокоился. То ли привык, то ли все же воспринял случившееся, как данность, и – успокоился. Все-таки, продолжал большую часть времени жить той жизнью, которая нравится – играть в бильярд, «разводить лохов», пить коньяк и общаться с людьми, интересными и разными. А семья… Что ж, Бог с ней, с семьей. Пусть будут счастливы. В довершение всего, подрастающие дочери совершенно перестали с ним общаться. Не иначе, с подачи Светланы. И да Бог ей судья.
Рудин глубоко вздохнул и оторвался наконец от созерцания пивной кружки. Сграбастал означенную кружку, опустошил одним большим глотком и со стуком поставил на стол. В следующую секунду к его столику подошел невысокий худощавый мужчина, явно кавказской национальности, в дорогом черном костюме-двойке. Отодвинул стул, без приглашения уселся напротив. Высокий лоб, пронзительный взгляд темных глаз. Кого-то он Алексею смутно напомнил. Пару минут мужчина внимательно разглядывал бильярдиста из-под насупленных бровей.
– Что-то не помню, чтобы я вас приглашал за мой столик, – первым нарушил молчание Рудин.
– А меня приглашать не надо, – с характерным грузинским акцентом заявил незнакомец. – Я сам прихожу и ухожу, когда надо, понял, да?
– Ну, так и давай, уходи, – разозлился Алексей.
– Уйду, – неожиданно миролюбиво согласился кавказец. – Денег тебе дам, и уйду.
– Денег? – хмыкнул катала. – И за что, если не секрет?
– Какой секрет, да? Ты прошлый год в Нижний Новгород ездил, помнишь?
Ах, вот в чем дело! Рудина передернуло. Такое не забудешь.
– Вижу, помнишь. Ну, так ты же сам туда, по доброй воле ездил, да? И Гиви, брата моего, бильярд учил, тоже по доброй воле. И брат много денег тебе заплатил. За учебу. Так ФСБ и скажешь, да?
– В доме твоего брата оружие и наркотики нашли, – выдохнув воздух через нос, чтобы слегка успокоиться, напомнил бильярдист. – Ему и без меня такой срок светит….
– А, что оружие, наркотики, да? Это не его все, шестеркам его принадлежит. Разболтались совсем. Судья тоже живой человек, от денег не откажется, да?
– Пошел вон отсюда, – сквозь зубы выговорил Алексей, наливаясь нешуточной злобой. – Брат твой в подвале меня гнобил, и кормил, как собаку. Шестерки его руку мне сломали. Денег, говоришь, дашь? Пошел вон отсюда!
– Я тебе только один раз еще скажу, – тоже зло и жестко прошипел кавказец. – Руку ты сам сломал, да? Когда во дворе нечаянно споткнулся. И сам Гиви учил. Никто тебя не заставлял. В подвале не держал. Так и скажешь. Деньги возьми, да?
– Пошел вон отсюда! – в третий раз почти выкрикнул Рудин, вскакивая на ноги. На него стали оборачиваться немногочисленные в этот час посетители.
– Ну, как знаешь, – грузин неторопливо встал. – Смотри, пожалеешь, да?
И вразвалочку направился к выходу. Алексей уселся обратно, сделал знак бармену.
– Коньяку принеси…
«А может, ну его на хрен все, – мелькнула вдруг после второй выпитой рюмки мыслишка. – Взять деньги, изменить показания, и свалить куда-нибудь, да хоть бы и за границу? Грузин этот сказал, что деньги очень большие. И если для Гиви «полтинник» за партию – это как бы норма и ерунда, то могут реально большими оказаться». Тут же вспомнился Сашка, его сочувствующие глаза, фраза: «Тебя вот спасаю…». Ведь Александр тогда действительно его спас. Увидел, узнал кий и сообщил в ФСБ. Если б не он, как знать, может, до сей поры сидел бы Алексей в плену у Гиви. Или, что скорей всего, убил бы его грузин уже. Баран неадекватный…. Лишь благодаря другу Рудин сейчас жив и на свободе.
И как потом пришлось бы смотреть Сашке в глаза? С самим собой, положим, еще как-нибудь договорился бы, а что сказать Сашке? Да нет, и себя не обманешь. Не стоит разменивать на деньги самоуважение, как и уважение друзей. Выпил еще рюмку, закусывать уже не хотелось. «Да вот хрен вам всем до небес! – со стуком опустил на стол, едва не разбив хрупкую посудинку. – Хрен вы меня испугаете! И деньги ваши грязные засуньте себе… куда влезут! Как Высоцкий в роли Жеглова говаривал: «Будет сидеть! Я сказал!».
Читать дальше