Виктор Чунчуков - Такая чистая любовь

Лишь однажды встретился указатель на нашем родном языке. Деревянный столбик, от которого в разные стороны отходили три стрелочки с надписями:

– И что это значит? – я вопросительно посмотрел на Федю.

– Это наши хакеры так шутят, – усмехнулся он. – Нам прямо.

Чуть позже я понял, что хакеры не шутили, вскоре появилось первое препятствие. Потолок сузился до размеров моего роста, а стены сошлись так плотно, что впереди оставался лишь узкий длинный проход, который преграждали автоматические дверцы как турникет в метро.

– Антивирусная проверка, – шепнул Федя. – Дальше по одному.

– А если не пройдём?

– На карантин отправят. В антивирусный диспансер.

Мне такая перспектива совсем не нравилась, дверцы грозно попискивали, того и гляди защёлкнутся там, где не надо. Но деваться некуда, нужно идти. Я рискнул первым. Едва ступил на полосу препятствий, как над головой что-то противно засвистело, запищало, лампочки заморгали: красным, жёлтым, зелёным, – будто светофор в ускоренном режиме. Сразу вспомнилась молитва, и, беззвучно повторяя слова, я стал мелкими шажками продвигаться вперёд.

Слава богу, пронесло, дверцы не захлопнулись, пропустили. Вторым пошёл Федя, он даже не заморачивался, одним прыжком перескочил турникет. С Джейком тоже оказалось всё в порядке, а вот у волка вышла загвоздка: не мог он между дверцами протиснуться, объём не позволял. Вечно американцы делают всё для людей. А зверям как быть? Пришлось волку прогнуться и кое-как, полулёжа, полубоком, проползти эту полосу препятствий. Мы за него очень переживали, боялись, что он сшибёт всю эту навороченную систему, а в отместку его пошлют на карантин. Но обошлось, первую преграду преодолели. Приободрились мы, не так страшен Бейл Гейс как программисты его малюют.

Впереди коридор опять расширился, стало светлее, и вскоре перед нами открылся внушительный зал с гранитным обелиском у входа, который украшала золотая гравировка: Windows 10 .

– Главное окно системы, – объяснил Федя. – Сейчас мы попадём на рабочий стол.

Это хорошо, лишь бы не на обеденный.

Мы прошли весь зал и уткнулись в гигантское дерево, загораживающее проход. Дуб не дуб, по толщине, скорее, баобаб. Ствол уходил высоко вверх, а на ветках вместо листьев висели жёлтые конвертики с фигурной окантовкой по краям.

– Дерево папок, – подал голос Федя. – Сваливать надо.

Это точно. Но как? Я озадаченно огляделся. Рабочий стол в реале смотрелся совсем не так, как с монитора компьютера. Стены украшали рекламные плакаты, вывески, слоганы, – все как один с логотипом Майкрософта. В центре на бронзовом пьедестале возвышалась зеркальная дверь с табличкой: «Офис». За ней тянулись длинные ряды киосков, торговых палаток, а в дальнем углу рядом с каменным сараем, похожим на трансформаторную будку, высвечивалась огромная кнопка с надписью «Пуск».

Мы подошли к противоположной стене, увешанной золотистыми иконками с ликом великого программиста всех времён и народов – Бейла Гейса. Внизу под этим иконостасом валялся разный компьютерный хлам, а вдоль стены стройными рядами стояли бейсбольные биты.

– Вот! – оживился Федя. – Биты! Посчитайте, сколько их!

Я решил больше не задаваться вопросами, Федя – главный, ему видней. Стали мы с Джейком считать биты. Он зашёл с одной стороны, я – с другой. Встретились посередине, бит оказалось ровно шестьдесят четыре штуки.

– Ясненько, – зацокал копытами Федя. – Значит, 64-х битная система. Чтобы найти тайную комнату, нужно перейти в режим 3D. Видишь эту иконку? – Он показал на рисунок с изображением Бейла Гейса в зелёных очках и мотоциклетном шлеме. – Бери биту и лупи по ней со всей мочи.

Ну это запросто! Давно хотел врезать по этой бесстыжей физиономии.

Я схватил бейсбольную биту, и, широко размахнувшись, обрушил её на икону.

– Получай, гад!

Видать, хорошо приложился. Конкретно. Удар достиг цели, да так, что свет померк, пол заходил ходуном, а гигантское дерево накренилось и с ужасным треском стало заваливаться набок.

Я испуганно отскочил в сторону. Что это? Землетрясение? Конец света?

Но Федя стучит копытцем, показывает, мол, всё о`кей. Свет поморгал-поморгал и зажёгся снова, а дерево, проломив стеклянные перегородки, грохнулось наземь и раскололось на две части, как раковина моллюска.

– Получилось, – кивнул Федя. – За мной!