Алёна Рю - Пыль у дороги

Щеки Эри вспыхнули. Стало жарко, захотелось спрыгнуть вниз и бежать. Бежать, пока ничего не случилось. Но она удержалась.

«Возьми себя в руки, иначе он решит, что ты боишься».

– А как съездили? – спросила Эри, сглатывая комок.

– Знаешь, не так уж плохо, – Грионт откинулся назад и лег, положив руки под голову. – Папаша не надоедал разговорами про Совет. И мы всего пару раз поссорились, и то по мелочи.

– Расскажи, – попросила она, укладываясь на всякий случай на заметном расстоянии.

– Ты ведь знаешь, главой Совета становятся по наследству. Глупость полнейшая, но раз наши предки основали Нюэль, где-то я это понимаю. Только сам не хочу. Пусть папаша готовит в замену своего ненаглядного Лина. У меня на жизнь другие планы. Не хочу вечно торчать в этой деревне. Лучше в городе. Там деньги, товары, люди. Там всё. Можно открыть лавку и начать собственное дело, а не до старости пасти овец и продавать шкуры.

– А Лидия что думает?

– Она, кстати, меня поддерживает. Мама всегда на моей стороне. Только сначала, говорит, надо жениться на Елене, а с ее деньгами уже ехать.

– И ты готов? – Эри напряглась. – Ты ведь не любишь ее.

Грионт внимательно посмотрел на нее.

– Что же я буду за мужчина, – ответил он, взвешивая слова, – если жена будет меня кормить?

– Тогда зачем морочишь Лене голову?

– Я? – он казался искренне удивленным. – Мы с ней с детства дружим, но не более. Это все родительские планы, не мои.

«Ее планы», – сказала про себя Эри и погрустнела. Похоже, все было так, как выглядело. И ведь Елене не объяснишь. И ему тем более.

Она задумчиво посмотрела вверх. Снова повисло молчание. Звезды на бледно-синем небе меркли. Подул прохладный ветерок.

– А ты чем думаешь заниматься дальше? – спросил Грионт.

Вот так одним вопросом привел в замешательство. И что-то же надо говорить.

Эри задумалась. Она боялась просить у жизни больше, чем уже получила.

– Знаешь, тебе очень повезло, – наконец сказала она. – У тебя есть семья, родители, которые желают добра и помогают. Младший брат, с которым можно играть. У тебя есть выбор. Деревня, город ли. Ты сможешь везде устроиться и везде прижиться. Потому что ты человек.

На лице Грионта отразилось сочувствие.

– Мы все рады, что ты с нами, Эри, – убежденно сказал он и проникновенно добавил: – Пока я рядом, никто не посмеет тебя обидеть.

В уголках зеленых глаз выступили слезы. Она глубоко вдохнула, чтобы снова взять себя в руки:

– Спасибо тебе, Грионт.

– Да, мне тоже есть о чем подумать, – весело отозвался он. – И извини за тот случай у реки. Правда, не хотел напугать.

На душе потеплело. Она не могла представить, что когда-нибудь рядом с этим парнем будет так хорошо. Только почему-то в этом «хорошо» было что-то преступное, неправильное.

«Мы же ничего не делаем», – успокоила себя Эри.

Они молча смотрели, как гаснут последние звезды. Небо светлело, вот-вот должно было подняться солнце. Деревня оживала.

* * *

Ярмарка не разочаровала Эри. На пустыре, где еще неделю назад свистел ветер, теперь раскинулись ряды пестрых палаток и лотков. Казалось, здесь можно было купить всё на свете: от шнурков до живого поросенка. А если порыскать, то наверняка найдётся и какая-нибудь редкость из Рованы или Аргона. Столько людей в одном месте Эри в жизни еще не видела. Все кричали, толкались, смеялись. Несколько деревенских были одеты в причудливые костюмы, сыпали шутками и показывали фокусы. Оказывается, когда человек перебрасывает несколько шаров из руки в руки, это называется «жонглировать». Фридлин сказал. Сложное слово, надо запомнить. А еще пахло плюшками и жареным миндалем. И все были улыбчивые и веселые. Даже серьезная Лидия. Она прошлась с Эри по рядам, помогла выбрать одежду и за все щедро заплатила. Совсем как сделала бы мама.

А Грионт с младшим братом помогали отцу: раскладывали товар и зазывали клиентов. Лидия выставила на продажу половину старых вещей, что они вынесли из флигеля. В прошлом году рованская лихорадка унесла жизнь матери Фридлина. После войны, когда дела пошли на лад, по словам Лидии, женщина была одержима вещами и скупала все, что могла: домашнюю утварь, посуду, украшения, одежду и безделушки. В итоге добра стало так много, что уже не только в хозяйстве не пригождалось, но и хранить его было негде. Помогая Лидии укладывать все в корзины, Эри рассматривала каждую тарелку с интересом и тоской, вспоминая их с Анжелой маленький домик. Будь у них хоть четверть того же, они чувствовали бы себя лордами. А для Лидии это хлам.