Мария Бояринова - Они выбирают нас сами

Я застыла с улыбкой на губах… Как выяснилось, мальчики уже успели познакомиться и Ангел сделал пипи на резиновый коврик в новой машине, чем вызвал легкое негодование Виктора старшего.

Я, конечно, извинилась за малыша, но улыбка в этот вечер больше не сходила с моего лица.

С понедельника начались трудовые будни. По натуре я – сова. Ложилась поздно и вставала тоже поздно, благо работала дома, никто не мешал и времени хватало на всё.

Так и жили первое время. Ангел будил по утрам, с первого раза запомнил команду голос и заливался звонким, щенячьим лаем, писал на пеленку и рычал, когда я пыталась трогать его миску с кормом.

Гулять мы пока не ходили, потому что пришлось выдерживать карантин, но Ангел был очень умным пёсиком и мог спокойно сидеть в вольере по 3 часа, когда мы уходили из дома. Всё было совсем неплохо, но с приучением к пеленке возникли проблемы. Щенок требовал улицы, а я любила поспать с утра. В итоге я вставала и наступала в огромную лужу возле кровати, но зато спать он приходил ко мне. Ангел мог спать всю ночь со мной на кровати, в ногах. Не смотря на эти неурядицы, нам было хорошо вместе. Сынок учился заботиться о собаке, даже выходил во двор с Ангелом на поводке, играл с ним, уже успел к нему привязаться. В те времена я постоянно бегала мыть руки. Мне казалось, что нужно сразу мыть руки после игры с собакой. Ангел всегда был празднично одет. Черный фрак, белая рубашечка и жабо, рыжий кант на лапках. Он очень неравномерно рос. Сначала выросли уши, потом мордашка, задние лапки буквально смотрели в разные стороны, а передние крепчали с каждым днем. Мы ходили гулять, но я не могла себя заставить гулять с собакой в постоянном режиме. Мы выходили на полчаса в лучшем случае, а все остальное время по дому валялись пеленки. Зато нам было хорошо и замечательно, и у нас была собака, которая любила нас сильно –сильно!

Так продолжалось около месяца. Ангел кушал, справлял нужду где хотел, постоянно гавкал и рычал. Мальчишка был очень темпераментным, но так как собак у меня до этого не было, я не понимала как мне себя с ним вести.

Однажды мой муж, приехавший к нам в гости стал свидетелем того, как я кормила щенка, и он рычал. Думаю, он не удивился, потому как собак в нашем доме не было никогда. В этот день мы повздорили с ним, и Ангел погрыз его новые ботинки. Защитил маму! Это были первые и последние ботинки, когда он что-либо погрыз, потому что он больше у нас ничего не грыз. Чуть –чуть ножки стола на кухне не считаются…

Зато Ангел обожал мои блинчики. Он приходил ко мне на кухню и лежал в ногах, выклянчивая вкусный блинчик.

Однажды его вырвало этим блином и с тех пор экспериментов с блинами мы больше не проводим. Колбаска и сырок со стола, – другое дело. Колбаску очень любил, особенно с сыром.

Первые месяцы мы привыкали друг к другу и радовались тому, что мы, наконец есть. Ангел ждал момента, лишь бы улечься ко мне на ноги. Стою мою посуду, -лежит в ногах, сижу за компом, -лежит, свернувшись калачиком и наблюдает за мной. Сынуля всегда был рядом, мог поиграть с ним, а кормила и купала я. Стригла когти, расшатывала молочные зубки тоже я. Ангел боялся расчески. Не любил щетку, хотя там и расчесывать особо еще было нечего. Мы купили все необходимое для него. У нас был даже фурминатор, которым мы пользовались только один раз и то по незнанию.

Оксана нас всячески поддерживала советами и морально. Мы часто звонили ей, чтобы узнать правильно ли Ангел питается, почему кусает больно руки и когда перестанет рычать во время еды. Оксана улыбалась и говорила, что нужно с ним быть строже и не баловать.

Как–то сижу в кресле за компом. Приходит Ангел и садится напротив. Смотрит мне как всегда, в душу, своими уже темными, коричневыми глазами. Я долго не могла отвести от него взгляд и он мне напомнил кого-то очень знакомого и родного человека. Я тряхнула волосами, закрыла глаза, потом открыла, Ангел продолжал смотреть на меня в упор, как тогда…

И вдруг перед глазами возникает образ папы. Ангел смотрел его глазами, он буквально посылал мне флюиды отцовской любви, которой не хватало мне все эти годы после смерти папы. Я ведь всегда была папиной дочерью. Самой младшей в семье и мне кажется баловали меня больше всех. Папа любил и баловал. Даже после своей смерти послал мне Ангела Хранителя. Спасибо тебе, папочка. Ты всегда в моём сердце и в моей памяти!

Слезы навернулись сами собой, Ангел всё понял и уткнулся мне в колени мокрым носом. До сих пор так делает. Если хочет поласкаться, подходит и кладет голову на колени, чтобы я погладила и обязательно поцеловала в лоб. Где-то прочитала, что собаки не любят, когда их трогают за голову, но это не про нас. Это его самая любимая ласка.