Генри Райдер Хаггард - Рассвет

– Вы шутите! – воскликнул Филип. – Она вернулась в Рютем?

– Что? Вы ее знать?

– Да! Я… то есть, я ее знал три года назад. Я живу в соседнем приходе.

– Ах! Тогда, возможно, вы есть джентльмен, о котором я слышать, как она говорить – мистер Кар-эс-фут, которого она, кажется, любить… как это слово… очень любить?

Филип рассмеялся и покраснел, после чего сознался: да, он действительно тот джентльмен, которого мисс Ли, «похоже, очень любила».

– О, я очень рада есть! Тогда мы будем друзья и будем часто увидимся, так?

Филип безоговорочно согласился, что она должна видеться с ним очень часто.

От фройляйн Хильды фон Хольцхаузен Филип узнал о мисс Ли множество подробностей. Оказалось, что, достигнув совершеннолетия, Мария Ли вернулась, чтобы поселиться в своем старом доме в Рютеме; она пыталась уговорить свою тетю сопровождать ее, но не преуспела – старая леди была слишком привязана к Джерси. Хильда пробыла на острове достаточно долго, девушки подружились, и дружба эта завершилась для Хильды предложением стать компаньонкой Марии Ли и поселиться в ее доме. Предложение Хильда приняла с радостью, поскольку оно ее полностью устраивало.

Упоминание имени мисс Ли пробудило в памяти Филипа приятные воспоминания, которые в иной обстановке могли бы стать вполне сентиментальными… однако под огнем голубых очей прелестной иностранки Филип не мог испытывать сентиментальных чувств ни к кому, кроме фройляйн Хильды. «Путешествие закончилось слишком быстро!» – втайне подумали оба, ступив на платформу Роксем. Однако попрощаться они не успели – к ним навстречу уже бежала молодая женщина с изящной фигурой, одетая в бело-розовое платье и шляпу с широкими полями.

– Хильда, Хильда! Вот и я! Как поживаете, дорогая? Добро пожаловать домой! – она уже собиралась поцеловать гостью, как вдруг взгляд ее упал на Филипа, стоявшего рядом. – О, Филип! – она покраснела – Разве вы меня не узнаете? Я, должно быть, сильно изменилась. А вот я бы узнала вас где угодно – и я так рада вас видеть, просто ужасненько рада… простите за сленг, но это такое облегчение – говорить «ужасненько», не опасаясь тети Чамберс… Только подумайте, три года прошло с нашей последней встречи! Вы помните Грампс? Как я выгляжу? Как вы думаете, вы будете меня любить так же, как раньше?

– Я думаю, что вы выглядите той же самой милой девушкой, какой всегда и выглядели, только стали еще красивее – и я не смогу любить вас больше, чем уже люблю.

– Мне кажется, в Оксфорде вас неплохо научили говорить комплименты! – отвечала она, краснея от удовольствия. – Однако насчет красоты – это ерунда, я-то знаю, что нет!

Тут она огляделась по сторонам, убедилась, что никто их не слышит (Хильда была занята с носильщиком, грузившим ее багаж), и прошептала:

– Просто взгляните на мой нос – и вы немедленно возьмете свои слова обратно. Он сплющился и стал еще шире и унылее, чем раньше. Я думаю, мне надо сыграть с Судьбой в кости, поставив на кон этот нос. Ах! Вот и Хильда. Разве она не прелесть? Вот вам и настоящая красота. У нее нет никакого такого носа. Пойдемте же, проводите нас до экипажа. Вы должны непременно пообедать с нами завтра! Я так рада вернуться в свой старый дом – и собираюсь развести грандиозный сад. «Жизнь коротка, радости мимолетны!», как говорит тетя Чамберс, так что я собираюсь все успеть, покуда она еще длится. Я вчера видела вашего отца. Он чудесный старик, хотя у него ужасные глаза. Ах, я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас! До свидания! В час дня ждем!

И Мария Ли уехала, оставив Филипа в глубокой задумчивости.

Прием, оказанный Филипу дома, был сердечным – и обнадеживающим. Он обнаружил, что отец сильно постарел, но все так же красив и благороден – и, судя по всему, от всей души рад его видеть.

– Я рад тебя видеть, мой мальчик! – сказал Дьявол Каресфут. – Ты вернулся, чтобы занять полагающееся тебе место. Взгляни на меня – и ты поймешь, что ждать осталось недолго. Нет-нет, Филип, долго я не протяну, я чувствую это. Восемьдесят два – хороший возраст, чтобы уйти. У меня было достаточно времени, я привел все дела в порядок, и теперь мне пора уступить место тебе. Вчера я вместе со старым Джейксом ходил наметить место для моей могилы. Есть отличный тихий уголок позади камня, который считается могилой старого йомена Каресфута, того, кто посадил Посох Каресфута – вот там я и хотел бы оказаться, в его компании. Не забудь об этом, когда придет время, Филип. Там и еще место есть, имей в виду – хотя, возможно, ты предпочтешь место в фамильном склепе.