Татьяна Авлошенко - Осень Окаяна

– Боишься?

– Нет. Только Магистр может являть миру лицо свое. Братьям нельзя. Гордыня. Все мы равны перед Господом, и все, что ни делаю я, есть деяние не мое, но Братства.

Давно улеглась на дороге пыль, поднятая копытами лошадей Братства и отряда нордров, а люди хутора Мёрк все стояли тесно сбитым, ощетинившимся вилами и топорами кругом. Только перешептывались тихо, словно боялись вспугнуть небывалую удачу. Наконец простодушный здоровяк Гисли решился:

– Ушли никак?

– Эти ушли, другие придут, – буркнул Торвальд. – Собирайте, чего надо в дорогу. В леса уйдем, на Смолену.

Молчанием ответили жители хутора Мёрк. И снести это безмолвие было много труднее, чем плач женщин, ворчание стариков и суровое непонимание мужчин. Ибо надежда имеет слова, обреченность же – никогда.

– Смолены – люди не хуже нас, – словно оправдываясь, молвил Торвальд. – Перезимуем. А здесь оставаться нельзя. Падчерица эрла в другой раз и не успеть может.

Люди не сказали ничего. Постояли немного и пошли собирать нехитрый скарб, сгонять скотину, снимать с привычных мест домашних богов.

Так умер хутор Мёрк.

– Здравствуй, березка.

Рядом с Берканой, вольно положив руку на холку гнедой, шагал Вольга. Шел спокойно и дерзко, словно не мелькали вокруг балахоны Ревнителей Истинной Веры, будто не пророчил каждый их взгляд нечестивцу смолену смерть близкую, долгую и мучительную.

– Ты? Откуда? – рявкнула Беркана. – Где Сер?

– Я, – спокойно кивнул смолен. – С хутора Мёрк. А Сер… где-то. Дела у него, дела.

– Ты что здесь делаешь?

– Ты нас в Аскхейм звала, вот я иду в Аскхейм. Туда же, куда и вы. Вместе веселей.

– Братство! – простонала Беркана.

– Так у меня к ним дело важное, тайное. Никому не скажешь? – и, за руку притянув Беркану, шепнул ей в самое ухо. – Жабу хочу дохлую им в котел кинуть.

– Тьфу!

Вот и разговаривай с таким!

Беркана огляделась. Безлицые ехали молча, не спешили вязать язычника, только косились злобно. Они сбились в стаю и больше всего напоминали кучу грязноватого тряпья.

– Тебя сожгут, – обреченно сказала Беркана. – Думаешь, если идешь с дочерью эрла, то и не тронут? Сожгут.

– Если заметят.

– Если заметят?

Вольга не ответил. Не замедляя шага, он оглядывался, словно высматривал кого-то.

Дерзкий мальчишка! Прогнать его из отряда? Но тогда безлицые наверняка расправятся с лишенным защиты язычником.

– Эй, Йорг! Здорово!

Вольга заорал так, что гнедая Берканы шарахнулась в сторону. Проезжающий мимо нордр взглянул на смолена так, словно тот шел с хирдом от самого Аскхейма.

– А, Вольга! Здорово! Так ты жив? А говорили, что тебя не то засек насмерть какой-то герумский барон, не то сожгли на костре балахонники.

– А еще что? – прищурился смолен.

– Еще? – Йорг явно наслаждался, пересказывая слухи. – Еще говорили, что тебя сожрал дракон и что ты женился на дочери императора. Но я в это не верил. Мало ли что болтают люди. Я рад, что ты жив.

Махнув на прощание рукой, Йорг поехал дальше.

– Позови его! – задорно зашептал Вольга. – Позови и спроси, как долго я иду с вами. Не скажет! Он заметил меня потому, что я окликнул его.

– Ты колдун? Отвел глаза моим людям?

– Нет, – Вольга тряхнул серебряными волосами. – Я смолен. В лесу родился, в лесу живу, с лесом знаюсь. Смотри туда, – он махнул рукой в сторону трех мрачных елей, почти выступивших на дорогу. – Что скажешь?

– Елки как елки. Приметные. Густые. Засаду хорошо устраивать.

– Засаду? Да. Значит, внимательно смотрела. А теперь скажи, дочь эрла, под какой из них лежит белый камешек?

– Нет там никакого камешка! – Беркана начинала злиться. Подъедут же! Сейчас подъедут! И как того священника на хуторе. А этот дурила болтает о каких-то камешках!

– У средней! У средней! – веселился Вольга. – Посмотри еще раз.

Беркана нехотя взглянула. Действительно, круглый голыш, белый, как куриное яйцо, словно подмигивал из-под корней ели, стоящей посередине. Как его можно было не заметить?

Вольга улыбался.

– Увидела? Потому что знала, что он должен там быть. Вот и я, как этот камешек. С лесом слился, частью его стал. Кто знает, тот видит, а кто нет… Нордрский корабль в море, говорят, тоже заметить мудрено.

Бурая ряса Ревнителя промелькнула совсем близко. Беркана схватила смолена за руку, притянула к себе.