Мишель Дарби - Ведьма

Полина зарабатывала на три евро в час меньше, чем остальные. Ведомство по делам иностранцев продлило ей вид на жительство на два года. На ПМЖ или гражданство можно было подать заявление после шестидесяти месяцев уплаты пенсионных взносов, или через пять лет, поэтому главный шеф фирмы, на которую работала Полина в клинике, сослался на то, что ее пребывание в стране носило все еще ограниченный характер, а следовательно, рабочий контракт был тоже продлен на два года и что место работы у нее не постоянное. А не постоянное, значит и зарплата остается на уровне зарплаты во время испытательного срока.

Этот факт сбил энтузиазм Полины в деле обслуживания кроватей. К работе она стала относиться без особого усердия.

Самая старшая постельная дама Элизабэт ее с самого начала почему-то не возлюбила и не хотела с ней работать в паре. Ее, признаться, тоже никто из коллег Полины не любил. Все ждали ее выхода на пенсию.

Это была среднего роста блондинистая злая австрийка, которая едва умела читать и писать, но с огромным опытом ухода за кроватями. Этому доблестному делу она отдала тридцать лет своей жизни и очень гордилась этим. Она носила длинный белый халат, через который всегда просвечивали ее огромные трусы в розовый цветочек, тоже часть рабочей униформы, которую она выдумала себе сама.

Две другие коллеги Полины были очень похожи друг на друга, их даже звали одинаково – Бригиттами. Обе типичные немки, при мужьях, с виду благополучные и к работе своей прикипевшие. Уж как никак, а по десять лет в клинике отпахали. На деньги, заработанные на кроватях, они, разумеется, не жили, это были их карманные деньги, в отличие от Полины, тянувшуюся из последних сил, чтобы содержать себя и поддерживать материально маму с маленькой украинской пенсией.

Полина скучала по интеллектуальной работе. Она никогда не рассказывала коллегам о своем университетском образовании, чтобы они не передали эту информацию высшему начальству и чтобы ее не уволили, посчитав высококвалифицированным работником. Она не хотела что-то снова менять в своей жизни. Возвращаться в Киев не собиралась и все делала для того, чтобы получить постоянный статус пребывания в Германии и наконец начать жить так, как она хотела.

Полина любила работать с двумя турчанками – Миной, с которой позже по-настоящему подружилась, и Сефдой. Сефта была ее ровесницей, она родилась и выросла в Германии и являла собою образец западного продукта, состоящего их ярко выраженной эмансипации. Она отличалась от других женщин выраженным стремлением к справедливости.

Она объяснила Полине, свежеиспеченной постельной даме, обстановку в коллективе, подробно рассказала, кто чем дышит. Росту она была маленького, крепенько сбитая и очень темпераментная.

Когда Полина с ней на пару тянула за собой тележку с постельным бельем, они выглядели как два ишака. Сефда ее поучала:

Ты не усердствуй, здесь этого никто не оценит. Даже не похвалят, не то, что премию дадут. Денег рождественских ты не получишь. Их дают только тем, кто здесь давно пашет. И отпускных мы не получаем. Умей расслабляться во время работы. Делай паузы, а то быстро выдохнешься. Среди нас здоровых нет, некоторые болеют костями, кто артритом, у кого воспаляются суставы. У меня спина ужасно болит. Работа физическая, целый день на ногах.

– Да я рада, что хоть такую работу нашла, – вздыхала Полина.

– Да, в Дуйсбурге работу днем с огнем не найдешь.

И они толкали этажерку дальше, мыли и застилали кровати.

Недостатком Сефды было то, что она болтала без умолку и находила темы для разговора, которые своим негативом разъедали Полину изнутри. Она не могла понять, делала ли ее коллега ей умышленно больно, показывая абсолютную бестактность и эгоизм или она просто этого не понимала, будучи ограниченным человеком. Энергии в ней было зато, хоть отбавляй. Да, темы она находила злободневные. Например, она знала, что у Полины не было мужа и детей и наслаждалась рассказами о своей дружной полноценной семье, о родственниках. Она знала, что с деньгами у Полины было сложно и, глядя ей участливо в глаза, спрашивала: «Ну скажи, тяжело ведь тебе, невыносимо, да? Это ведь так ужасно, когда на счету у тебя постоянно минус и никто не помогает? Так ты когда-нибудь и не выдержишь, заболеешь». Словом, зная, что у Полины все плохо, она тут же рассказывала, как у нее все хорошо. Полина радовалась за нее вначале, но со временем, когда Сефда излупила дыры на ее «больных местах», она после работы становилась настолько раздражительной, что готова была кидаться на любого, кто попадался ей на пути.