Елена Герасимова - Синеглазка с водного факультета

– Здорово!

Оррин бухнулся на стул и похлопал в ладоши, девчонки его тоже поддержали, а вот Неван был слегка не в духе.

– Не забывайте, – сказал он, откупорив все же бутылку с легким десертным вином, – это не наша общая заслуга.

– Карамии и Кэйлин низкий поклон, – шуточно поклонившись нам, пропел Ролланд и поднял бокал. – За наших отважных сокурсниц.

Кара возмущенно фыркнула, а я пожала плечами и окинула веселые лица сокурсников извиняющимся взглядом.

– Простите, ребята, за то, что вынуждена испортить ваш праздник, но… – протянула, уставившись в наполненный старостой бокал, – нужно отдать дань памяти наставнику. Вряд ли нас пригласят на похороны, поэтому… Светлая ему память.

Все притихли, улыбки медленно выцвели на лицах девчонок и парней, сменившись грустным выражением, некоторые даже прослезились. Челис вновь убивалась больше всех, только тихонько, дабы не нарушить повисшее молчание.

– Магистр Олден не заслужил подобного, – покачав головой, тихо обронила Ханна и первой пригубила вино.

За ней повторили все остальные. Ужин прошел в тихой, сказала бы, семейной обстановке. Мы вспоминали учителя, какие-то смешные истории.

– А помните на первом курсе…

– А еще помните…

– И еще…

– А в прошлом году…

Так и сыпалось с разных сторон. Кто-то начинал рассказывать, следом подхватывал другой, безжалостно перевирая все события и диалоги. Порой даже начинали спорить, доказывая, что все было иначе. Но это помогло расслабиться. Постепенно настроение у всех приподнялось, мы попробовали вкусные блюда и спасть легли очень поздно. А еще впервые за все годы обучения не выполнили домашнее задание, что раньше для нас было страшным грехом.

– Ну и ладно, – равнодушно подумала я, проваливаясь в сон.

– Таким образом вы можете влиять на сознание большого количества людей, – разглагольствовал магистр Вестон, удобно расположившись за своим столом и скрестив руки на животе. – Убедить толпу проще, если вы становитесь ее лидером. Люди в толпе жаждут подчинения, им просто жизненно необходимо идти за кем-то, слушать его, ощущать на себе его жестокость. Дайте толпе то, чего она хочет, покажите свою силу, свою власть и станете богом. Только не уподобьтесь психически больному, не превращайте идею в бред. Иначе вас разорвут на куски.

– Магистр, простите, что перебиваю…

Ролланд встал со своего места и обратился к старому учителю с короткой седой бородой:

– Зачем нам это нужно знать? Мы ведь водники, а не боевые маги.

– А вы, молодой человек, никогда не слышали о том, что любой бунт усмиряют не боевые маги, не армия, в конце концов, а маги, умеющие влиять на сознание? – посмотрев на парня поверх очков, спросил айар Вестон и улыбнулся. – Возможно, вам повезет, и в вашей жизни никогда не наступит тот день, когда придется усмирять восстание. И это замечательно. Мне в свое время не повезло. В Лидии, где я прожил часть своей молодости, с завидной регулярностью среди бедняков вспыхивали бунты. Мы применяли массовое внушение, убеждая людей на какой-то короткий промежуток времени, что король услышал свой народ, и их тяжелая жизнь стала немного лучше. Конечно, это была ложь, но она применялась только с одной целью – не допустить гражданской войны, избежать напрасных жертв и кровопролития. Проще говоря, в ход пускалась банальная ментальная магия. А вы, как маги водной стихии, способны влиять не только на сознание, но и на весь организм в независимости от того, кто перед вами – человек или даже животное.

– Магистр Олден учил нас этому, но наставник сказал, что на приобретение этого навыка требуется много времени, – поддержал кузена Оррин. – Мы ведь не менталисты.

– А иллюзия? – усмехнулся айар и подался вперед.

Мне показалось, что магу нравилось спорить с учениками и даже не доказывать свою правоту, а выслушивать чужое мнение.

– А что иллюзия? – хмыкнула Ханна. – Это лишь обман. Нечто эфемерное, выдуманное воображением и воплощенное в реальности, но лишь визуально.

– Если говорить об иллюзорной магии, то – да. Но мы с вами говорим о внушении. Особенно, когда оно повторяется раз за разом, когда вы обещаете то, чего на самом деле человек никогда не получит, но при этом он думает, что нечто желаемое вот-вот окажется в его руках. Знаете, к чему это приводит?

– К тому, что мы получаем от человека все, чего хотим, – отозвалась я, водя пальцем по узору на обложке учебника. – То есть можем настроить его на какое-то действие, мысль и даже чувство. И я думаю, что после нескольких восстаний люди в Лидии утихомирились, они просто получили не новую жизнь, а новую мысль, новое восприятие своего существования, некую иную цель.