Владимир Голубченко - Сокровище ордена Еретиков

Приближаясь к цели София с удивлением поняла, что первоисточник, по лекалам которого и была изваяна скульптура принадлежал никому иному, как самому коллекционеру Планкину. Беглянка была не в силах сдержать улыбку.

«У парня проблемы с самооценкой».

Превозмогая боль, девушка смогла добраться до намеченного мраморного истукана и тут же прильнула к нему. Скрывшись в тени благородного камня, так бесчеловечно изуродованного при создании этого недоразумения, София оглянула округу.

В стороне тянулась высокая живая изгородь, что являлась частью большого цветочного лабиринта. Залитый искусственным светом лабиринт, был плохим укрытием, а вот обратная его сторона, отделявшая прогулочную зону от общего участка, отлично подходила для Софии.

Юркнув к аккуратно остриженным кустам розы и винограда, сплетшихся в дивном узоре, София вновь оказалась в тени. На мгновение девушка остановилась и бросила взгляд на окно, из которого совсем недавно выскочила и внезапно для самой себя, ощутила некоторое сожаление. Мужчина, использованный ею для прикрытия, оказался на редкость приятным собеседником. В какой-то степени ей было его даже жаль. Впрочем, София знала, что пока его будут допрашивать, она сумеет убежать. В конце концов, именно для этого он и был ей нужен.

Окраина Санкт-Петербурга

14 сентября 2021 года, 21:49

– Ну что, проснулся? – громогласный бас, принадлежавший высокому мужчине шкафообразного телосложения, вспорол гробовую тишину.

Мужчина, к которому обращался великан, тотчас дернул плечами, заставляя стул под собой заскрипеть, и вскинув голову вверх, уставился на своего пленителеля затуманенным взором. После весьма стремительного и вместе с тем драматичного веера событий, окончившегося профессиональным джебом 2 2 Джеб – боксерский удар, тычок. в челюсть, мужчина по имени Иван и фамилии Южин еще не успел прийти в себя и продолжал вяло моргать, в бесполезных попытках привести зрение в норму.

– Где я, что … – Южин буквально заставил себя открыть рот, но размашистая оплеуха кистью, размером с теннисную ракетку в одно мгновение прервала начинающуюся тираду, давая понять, что обязательную прелюдию перед допросом, великан решил оставить на потом.

– И так… – убедившись в том, что пленник готов к обстоятельной беседе, великан сделал шаг назад и оглядывая его с ног до головы, приступил к допросу: – Южин Иван Владимирович, как ни странно, имя настоящее, что меня, прямо скажу – удивляет.

– Что же удивительного в имени?

– В имени? – пожимая плечами улыбнулся амбал: – Да ничего, а вот в Вашей профессии… Подскажите, каким образом досточтимый профессор, преподаватель истории в Государственном Университете, опустился до банального воровства?

– Я не… – профессор попытался вставить некое подобие оправданий, но великан не обращал внимания на этот лепет, продолжая грохотать:

– Признаться вы рушите мои представления о учителях. Высокий, широкоплечий… – амбал многозначительно замолчал, испытующе уставившись в голубые глаза профессора: – …Вор.

Профессор понимал какие представления рушит. Он действительно был не редким гостем в спортивном зале и имел весьма внушительную фигуру, так не свойственную людям его профессии. Но сейчас, находясь рядом с исполинских размеров пленителем, Южин ощущал себя хрупкой щепкой. Даже отсутствие пут, или наручников на руках, нисколько не удивило Ивана, он понимал, что любая попытка побега, обернется столкновением с кулаком-локомотивом и очередным нокдауном.

– Кстати, вы не представились… – нашелся с вопросом Южин.

– А это необходимо? – слегка смутившись, отозвался пленитель.

– Полагаю вы один из своры охранников этого напыщенного псевдоценителя искусства – Планкина.

– Не правильно полагаете, я самый грозный пес из этой своры, – непринужденно парировал амбал.

– Самый грозный? – не сдержал нервный смешок профессор: – Запугиваете с помощью пафосных фразочек?

– Да нет, просто я его начальник службы безопасности.

– Оу… простите, я думал…

– Ничего, никаких обид, – будто потеряв интерес к своему пленнику, отозвался великан и выудил из внутреннего кармана мобильный телефон, казавшийся в его руках крохотной игрушкой. В огромной комнате повисло гробовое молчание. Великан безучастно всматривался в яркий экран лэптопа, а профессор неотрывно всматривался в это лицо, пытаясь понять, чего же ему ожидать.